и всё неудобство цели. Ему, разумеется, удалось разрубить её, но древко глевии неприятно сыграло в ладони.
Он повернулся к аэринии и коротко бросил: рассказывай. Слушай, горожанин, с нескрываемым презрением ответила она, развяжи меня. Кромм срезал с её ноги кусок тряпки, вытер лезвие и сказал: нет, не буду. Я запрусь в рубке с женщинами и посмотрю, как тебя будут жрать. Мне кажется, будет прикольно. Он повернулся и пошёл к рубке, тщательно вслушиваясь в звуки вокруг. Нет, не оставляй меня, пожалуйста, нет, раздались крики аэринии. Кромм удовлетворённо хмыкнул и вновь повернулся к ней: это был мирмек? Да, кивнула аэриния. Небольшой. Как у любой иноформы у него высокая живучесть, поэтому огнестрельным, да и любым метательным оружием ты его не возьмешь. И мирмеки и арахниды двигаются не за счёт сокращения мышц, а за счёт мгновенного перераспределения давления и за счёт впрыскивания крови в полые трубчатые конечности. Понимаешь? Для этого им мало одного сердца, как у нас, им нужна сердечная цепочка. Поэтому что арахнида, что мирмек умирают только от мгновенной и обильной кровопотери, ясно? Поэтому развяжи меня и принеси мой доспех. Кто тебя послал, спросил Кромм. Аэриния открыла рот, но тут на палубу приземлились сразу три мирмека.
Болбес, гони вверх, они прибывают, в ужасе заорал Кромм. Эти мирмеки действительно оказались больше предыдущего и доходили Кромму почти до середины бедра. Кромм ринулся к ним и запоздало заметил, что инсекты распределили атаку. Прыгнул лишь один, а двое атаковали по низу с флангов. Кромм кувыркнулся вбок, надел ближайшего к нему мирмека на лезвие и подставил его под мандибулы инсекта, летящего навстречу. Тот в один взмах перекусил товарища и фактически наделся на подставленное лезвие, рассекшее его тело пополам почти до середины. Последний мирмек почти добрался до кроммовой ноги, но в последний момент Кромму удалось подставить между его щёлкающих мандибул рукоять глевии. Мандибулы заскрежетали по сверхпрочному полихитину, Кромм выхватил из-за длинной левой манжеты нож, некогда принадлежавший аэринии, и отсёк инсекту квадратную башку, упавшую на палубу с каменным стуком. Скуна, наконец, пошла вверх. Наверх, наверх, пел болбес в рубке.
Кромм повернулся к аэринии, чтобы продолжить допрос, но из-под правого борта раздалось стрекотание, он наклонился, свесив лезвие вниз и увидел лишь удаляющееся брюшко инсекта, покрытое стройными рядами волосков. Ему показалось, что мирмек испугался схватки, но когда он выпрямился, обнаружилось, что мерзкая тварь просто обежала скуну снизу по днищу и залезла через борт с другой стороны. Кромм бросился ему навстречу, пытаясь спасти аэринию, лежащую между ними, но не успел. Мирмек одним ударом челюстей почти отхватил стройную ногу девушки у середины бедра и длинная алая струя с силой хлестанула из порваной артерии. Аэриния умерла в ту же секунду от болевого шока. Кромм зарычал от досады, подбросил мирмека древком в воздух