спальни.
Хандоре открыла дверь и увидела, что лицо Фареса совершенно побелело. Его большие карие глаза, подчёркнутые снизу складочкой, словно намёком на мешки, покраснели от слёз. Крупный короткий нос с широко расставленными ноздрями пунцовел, как у пьяницы. Что, спросила Хандоре, прислонившись к косяку. Она не знала, чего именно следует бояться, но ей определённо было страшно, крик Юнхелине пугал сам по себе, а безвестность пугала ещё больше. Фарес сглотнул слёзы и сестра быстро схватила его за грудки и встряхнула: ну же, говори. Хрисан, выдохнул Фарес и обнял сестру. Он похлопал её по спине и сказал, твой муж Хрисан мёртв. Хандоре освободилась от его объятий, прошла в спальню, села на кровать и безучастно уставилась в окно. Далеко, почти над серебристой кромкой горизонта, парили два алых пузырька, монгольфьеры морского дозора патрулировали границу прибрежных вод там, где дно резко обрывается вниз и уходит в пропасть.
Как это случилось, спросила она, по-прежнему сидя к брату спиной. Фарес помялся в дверях, прошёл и начал сбивчиво рассказывать, с трудом подбирая слова, торопясь и задыхась: это я его нашёл. Сначала меня чуть не съела драккария, мы её нашли, потом я утопил виу-воу Хедре, а ты же её знаешь, меня Сперо послал домой, чтобы я всем сказал, что мы нашли драккарию, а потом я думаю, меня Хедре убьёт, а даже если Хедре не убьёт, тогда Плут убьёт, это же новый виу-воу, совсем новенький, она же хотела на нём на торг поехать… Короче, жёстко осадила его Хандоре. Фарес стушевался, снова сглотнул слёзы и продолжил: короче, я его нашёл. Я знаю одно местечко, у входа в катакомбы, там сейчас светится вода и можно наблюдать танец драккарий из-под навеса, про это место никто не знает. Я там решил переждать, ну пока Хедре не успокоится. Пришёл, у меня сыр с собой был в тряпке, немного круглицы, я присел перекусить и слышу странный звук. Смотрю, два краба семенят, проследил за ними, а там Хрисан лежит. Кто-то проломил ему голову, весь затылок разнёс. Я крабов прогнал, замотал ему голову тряпкой, чтобы они его не обгладывали и сюда.
Ты Юнхелине уже сказал, да, спросила Хандоре, уже зная ответ. Угу, сказал Фарес. Она так закричала, я думал умру от страха. А потом села на пол и ходить не может. Хандоре вздохнула. Кто с ней? Да все сбежались, все, кто не на стройке и в море не ушёл. А Хрисан? За его телом уже послали. Буама Пахемий и затра Эсторр командуют там. Теперь про моё секретное место все узнают. И Хедре меня убьёт.
Хандоре встала с постели и глядя мимо брата, обняла его и положила голову на грудь Фареса, её лицо по-прежнему ничего не выражало: ты дурачок, Фар. Я знаю, Хане, беспомощно ответил Фарес. Хандоре ласково взъерошила его жёсткие чёрные кудри и сказала: сейчас всем будет не до тебя и не до этого чёртова виу-воу. Иди к Юнхелине и скажи, что я сейчас спущусь. Фарес с готовностью кивнул и, топоча ногами, умчался по коридору, захлопнув за собой двери так, что чуть не обрушил косяк. Вот дурачок какой, здоровенный, совсем