взять твой недостойный член в свой королевский благородный рот.
Хрисиф шагнул к ней и некоторое время пристально смотрел прямо в глаза, словно намеревался ударить, но потом сплюнул и повернулся, чтобы уйти. Увы, Хандоре была абсолютно права и её правота, и та прямолинейность, с которой она её высказала, взбесили Плута. С Хедре всё было по-другому. Всё. Он очень любил её, свою пышечку Хедре, но с ней всё было иначе.
Можно подумать, ты со мной трахаешься из-за великой любви, сказал Хрисиф. Да, я действительно тебя люблю, соврала Хандоре, как ей показалось, довольно удачно. По лицу Плута невозможно было разобрать, поверил он ей или нет. Как бы я спала с тобой без любви? Хрисиф покачал головой и молча отвернулся от неё. Горе оглушило его. Хандоре вдруг показалась совершенно чужой, лишней, случайной прохожей, забредшей в дом невовремя. Плут никак не мог собрать мысли в кучу. С чего начать? Пойти к матери? Но там женщины уже помогают ей придти в себя. Поехать за Хрисаном? Но буама и затра клана уже сделали это. Сидеть сиднем не хотелось, но что делать? К чёрту всё, надо что-то делать, а что именно – разберёмся позже. Он сделал решительный шаг по направлению к двери и потянул ручку на себя.
Погоди, раздался из-за спины голос Хандоре. Ну, же, Хрис, прошу, подожди секунду. А что если он узнал о нас? Хрисиф повернулся и переспросил: мой брат? Ну, да. Что, если он узнал, что мы трахаемся уже почти три месяца? Плут решительно мотнул головой: это исключено. Или… Он посмотрел в зелёные глаза Хандоре и недоверчиво спросил: или ты думаешь, что это я его?.. Ты и вправду так думаешь? Ты ведь хотела этого, да? Ты именно этого хотела? Чтобы я убил своего брата и женился на тебе?! Ты сам это сказал, равнодушно сказала Хандоре. Она видела, что Хрисиф окончательно рассвирепел, но с горечью осознавала, что его слова попали точно в цель. Он говорил правду. И Плут знал, что она это почувствовала. На, держи, подруга, правда за правду, подумал он. Но вслух нарочито спокойно и тихо сказал: я думаю, нам лучше какое-то время не встречаться. Плут никогда не проявлял гнев на людях. Чувствуя ярость, он сразу начинал строить в голове сложный план мести и это его успокаивало. Но он никогда ничего не прощал, лишь выжидал удобного случая для отмщения. Хандоре почувствовала укол страха, догнала его и сказала: прости, от горя у меня помутилось в голове. Я тебе не верю, не оборачиваясь бросил Хрисиф. Подожди меня, ссоримся мы или нет, не время показывать наш разлад Юнхелине, как можно мягче сказала Хандоре. Ей сейчас нужна поддержка. Согласен, кивнул Плут. Но всё равно нам не нужно идти к ней вместе. Обожди минуту и потом спускайся.
На летающей платформе
Это ваши комнаты, сказал Коякон, проводя Кромма и женщин в небольшой флигель, как видно, недавно пристроенный к основному зданию на платформе. Здесь сухо и тепло, вам тут понравится, устраивайтесь, а утром займёмся делами. Люди, живущие на платформе, избрали Коякона каном совсем недавно, с полгода назад, и он