козырьком назад и сказал: зима слишком спокойная и тёплая была, иноформы не уходили дальше на юг, нам так и не удалось опуститься на землю, дать шарам отдохнуть. Да и молнии бы половить, прогреть подпалубные эфироновые протоки к пульбам. А штормом бы всю эту нечисть прибило бы к земле, глядишь недельку бы и отдохнули. Да и потом, знаешь, иногда просто хочется ногами не по зыбкой палубе ходить, а по тверди земной. Чтобы топнул сапогом и понял свою малость, беспомощность свою перед землёю-матушкой. Эх, прогневили мы её. Живодел достал из внутреннего кармана жилетки небольшую трубочку на длинном тонком мундштуке, подпалил её и в воздухе отчётливо запахло вишней. Пойдём, примешь работу.
Кромм вошёл в двери вслед за стариком, следуя за дымком его трубочки, словно собака за запахом подкормки, довольно долго они двигались в узком плохоосвещённом коридоре, наконец живодел отпер огромный овальный люк, окованный железными полосами, и вошёл внутрь, Кромм последовал за ним и замер.
Он ощутил себя лилипутом, попавшим внутрь огромных швейцарских часов. Латунные, медные, стальные шестерёнки, подшипники, шатуны, кривошипы, ползуны, коленвалы, оси, щёки, шейки всех возможных форм и размеров вращались и крутились с разной траекторией, издавая стрёкот, грохот и жужжание. Живодел удовлетворённо посмотрел на лицо Кромма и довольно усмехнулся: смотрю, нравится тебе тут? Кромм молча кивнул, продолжая озираться вокруг. Это сердце платформы, сказал живодел. Я построил её двадцать семь лет назад. Он прошмыгнул между большими колоннами, медленно вращавшимися в танце окружающих их шестерней, и отдёрнул штору, закрывавшую панорамный иллюминатор. Кромм подошёл ближе и посмотрел на открывшийся вид, отчего у него захватило дух. Там ещё смотровая площадка есть, но на улице холодно, надо сначала выпить, прежде чем туда идти, закашлявшись сказал живодел.
За стеклом иллюминатора тянулся всё тот же бесконечный лес, небо над ним сверкало мириадами звёзд. Вдруг между курчавыми плотными кронами засияли алые и синие сполохи, словно длинные искры оставляли за собой шлейф. Это малая драккария идёт к морскому берегу, пояснил живодел. Сейчас мирмек роиться будет, она на нём отъестся и дальше к морю пойдёт, вслед за тобой на Привратник. Какая красота, выдохнул Кромм. Это ты взрослую драккарию не видел, заметил живодел: самая красивая тварь на свете. Сколько тебе?
Кромм обернулся и увидел, что старик держит в руке солидную фарфоровую бутыль, опутанную сетью кожаных ремней. На столе стояли два высоких и узких фарфоровых стакана с изображением битвы октопода и водолаза. Нравится? Зехария Бешеный подарил лет шесть назад, когда я на Привратный торг ездил, сказал живодел. Да я как бы со своим, смущённо ответил Кромм, вынимая из сумки тёмную бутыль из запасов, подаренных Хероном при прощании в городе. Не знаю, что тебе там городские подсунули, протестующе вытянул вперёд ладонь старик, но я тебя настоящим нектаром угощу.