в городе можно совершать разные преступления, главное – не попадаться. Если попался один раз, загремишь на исправительные работы на климатические установки. На второй раз тебя отправят на каторжные работы. Но на третий раз тебя вымораживают. Эта сложная технология досталась нам от душеедов. Вымораживание означает стирание памяти, полное вымораживание – стирание личности, как таковой. В городе поговаривают, что не так давно, лет с пятнадцать назад, кое-кого начали вымораживать и за инакомыслие. Но я не так глубоко знаю городскую жизнь, к счастью.
Элеа поуютнее подоткнула плед и продолжила: вымороженных могут за большой залог вернуть родным, но сумма так велика, что их чаще всего выбрасывают за городскую стену и по негласной договорённости с властями, точнее, с Суодахом, там их подбирают работорговцы.
Скажи мне честно, Ле, раз уж я не помню ничего из того, что было со мной в этом мире, может, кто-то попытался выморозить и меня, спросил Кромм, совершенно не заметив, что называет Элею тем уменьшительным именем, которым мог бы её окликнуть отец или любовник. Несмотря на очевидную фамильярность такого обращения, немыслимую для смертного, буамини взяла его за руки, поцеловала веснушчатые пальцы и сказала: милый, я уже думала об этом, и мне не пришло в голову ничего хорошего. Ты ведь помнишь, как сражаться. Ты помнишь своё имя. Ты можешь говорить, причём ты говоришь на том же койне, на котором мы говорим в нашем мире. Что ты вообще помнишь о себе? Я охотился на Протея, чтобы он не достался душеедам, угрюмо сказал Кромм, потерял друзей, бежал, потом вернулся, чтобы убить его и дальше сплошная пелена. Когда ты рассказываешь мне что-либо из истории, я вспоминаю какие-то туманные образы, очень похожие на сон, такие же зыбкие. Элеа снова обмакнула печенье в чай и протянула Кромму: а ты помнишь, что было до Протея? Да, конечно. Я помню всё, как вчера.
Буамини отпила из кружки и сказала: я думаю, что воспоминания слоисты и самые свежие слои памяти не очень устойчивы. Недаром старики помнят свою юность куда лучше, чем вчерашний день. Я думаю, что кто-то – заметь, не я! – тебя почему-то разбудил. Дальше возможны варианты: либо ему не понравилось то, что он разбудил, либо кто-то другой узнал о том, что ты проснулся. Узнавший попытался тебя выморозить, но либо не довёл дело до конца, потому что ему помешали. Либо защита, которую ты выставил против этого твоего Протея, о котором я ничего не знаю, настолько мощна, что вымораживание не может коснуться глубоким слоёв твоей памяти. После всего этого тебя отправляют в незнакомый мир и по твоему следу пускают убийц. И, главное, совершенно непонятно, кто все эти люди и люди ли они вообще? Потому что люди не могут…
Излияния матушки прервал звук горна. Элеа встала с кресла и лицо её озарилось: смотри, нас встречают! Сейчас ты сам познакомишься с буамой Некодимом, о котором тебе этот хитрец Феотил Еретик столько сказок понарассказывал. Кромм поднялся на ноги вслед за Элеей и посмотрел