серые помехи. Дородная медсестра, что подключила его к аппарату, сидела в углу на стуле и медленно-медленно моргала. Несколько вдохов и выдохов Никка – одно её моргание. Мир превратился в безразлично серый. Как скучное чёрно-белое кино. А впереди что-то копошилось. Никк приподнялся, недоуменно уставившись на нечто, качающееся из стороны в стороны на коротких, неуклюжих ножках. На фоне серого оно выглядело больного розового цвета – как человек, вывернутый наизнанку, только из ткани. Огромные чёрные глазища на несуразной большой башке, с которой свисали, как грязные патлы, два длинных уха. А башку держал красный бант, напоминающий марлевую тряпку на его глазах, пропитавшуюся кровью. Заяц. Его можно было бы назвать уродливым плюшевым зайцем, вывернутым наизнанку, который передвигался по кабинету как по личной коробке. Зайка, запрыгнув на стол, перебирал инструменты в железном кювете, выкидывая ненужные на пол. И достав нож, напоминающий кухонный топор для рубки мяса, спрыгнул на пол, посеменив к Никку.
– Никк, время играться. Ты хочешь поиграть со старым добрым плюшевым зайкой?
Зайка запрыгнул на ноги Делрою, обнажив человеческие зубы в улыбке, похожей на улыбку Райли, и на двух задних лапках ступал по зафиксированным ремнями конечностям.
Никк дёрнулся назад, вжался в кушетку, зажмурив глаза, уверяя себя, что это всего лишь больной сон, навеянный физиотерапией. Но он чувствовал, как по его животу топтались лапки. А, открыв глаза, встретил сверкнувшее лезвие над головой и безумную улыбку зайчонка. Делрой дёрнулся вверх, и удар топорика обрушился на грудь. На больничную майку брызнула кровь, оросившая затрясшегося зайку-убивайку, истерично заржавшего и замахнувшегося для второго удара. Делрой сорвал ремни на ногах с корнями и свалился с кушетки, одной рукой схватился за кровоточащую рану, другой оттолкнулся от пола, кинувшись к выходу. Женщина в углу всё ещё моргала и сглатывала чёртову слюну уже вторую минуту, из её носа выглянул червяк и, увидев уродливого зайца, поспешил спрятаться обратно, как и паук, скрывшийся за её плечом.
Вырвавшись из кабинета, Никк бездумно нёсся подальше от безумного визжащего смеха. Плюшевый зайка догонял, неуклюже перебирая короткими лапками, уши болтались в разные стороны, как выпавшие из живота кишки, вместе с повисшим красным бантиком от его крови.
– Куда же ты убегаешь? Эрик не хочет больше со мной играть, у Эрика больше не осталось конечностей для игры! Поиграй со мной. Вашему плюшевому зайке очень-очень одиноко на мусорке! Поиграй с зайкой!
Никк периодически оборачивался, плюшевая игрушка приближалась. То ли заяц бежал быстро, то ли Никк – медленно.
Впереди тупик из надвигающейся стены, а заяц счастливо верещал как резаный, разинув человеческую пасть, и прыгнул, замахнувшись топором.
– Проснись, – прошептал едва слышимый женский голос.
И Никк протянул руку в сторону голоса, призрачного, как надежда. Из последних усилий сделал рывок вперёд и столкнулся с чужим из ниоткуда взявшимся телом, что обняло его на