которого попятился Джек, Пэйн подошёл к Делрою. Никк оставался на месте, как воплощение самого вызова. И не разрывая зрительного контакта, Блэйз Пэйн промолвил глубоким, леденящим голосом:
– Бояться нужно не монстров, бояться следует людей. Самый страшный и опасный монстр – человек, а не ваши пляшущие по стенам тени и собаки с окровавленной пастью.
Никк с гордо поднятой головой обогнул Пэйна и покинул брошенную палату. Убедившись, что Делрой удалился, Пэйн перехватил Джека, собирающегося также ретироваться.
– Джек, прекрати это.
– Что это? – включил дурачка Тракер.
– Общаться с Делроем. Однажды он уже заставил тебя нарушить внутренний порядок, заставит и второй. Ты ведь не хочешь меня злить? Я думал, ты сможешь обойтись без отдела для тяжелобольных. У меня были на тебя планы.
– Я тоже думаю, что мы сможем обойтись без него, – криво улыбнулся Тракер. И когда Пэйн отпустил его, потёр место, где остались красные полосы от цепких пальцев лечащего врача. В эту минуту, вопреки предупреждению Пэйна, в душе Джека поселились грызущие сомнения. Чья карта в этой партии окажется выигрышной.
Сомнения стали оковами для Никка Делроя. Ободок наручников сомкнул его по рукам и ногам, затормаживая каждое движение. Ведь Никк не был уверен в том, что видел прошлой ночью. Но одни сомнения сменяются другими – совсем как день сменяется ночью. И этой ночью стала для него случайная встреча, когда он искал Брайена Фейбера, а нашёл другого.
Безобразного жирного монстра из своего сна. Который, к слову, оказался вовсе не жирным, как он его видел. Это был округлый, лысый мужик с выражением лица застигнутого врасплох на месте преступления воришки. Со сжатыми в тиски челюстями и круглыми выпученными глазами. Он будто в возмущении и испуге хотел выкрикнуть: «Это не я, не я воровал морфий, это всё они!». Он шёл навстречу и хрустел, так смачно чавкая, что у Никка непроизвольно заурчало в животе. Врач доставал из халата, где прошлой ночью квакали жабы, сухари и кидал их в рот, крошки падали на белый халат. И когда он вытряхивал их небрежным жестом, двойной подбородок складывался в складку.
– Оливер Стоукс?
Клацнув зубами мимо сухаря, Оливер Стоукс воровато оглянулся, будто мог существовать иной Оливер и тоже Стоукс. Выпученным взглядом, спрятав руки в карманы, он воззрился на Делроя, нахмурив брови, вероятно решив, что придаст себе подобным образом серьёзный вид.
– Да, это я. У вас ко мне есть вопрос?
– Нет, – Никк заметил, что карман слишком выпирает для того, чтобы в нём лежали только сухари, и вряд ли бы Оливер переживал из-за недостающих хлебобулочных изделий на кухне по его вине. Делрой качнул головой и обогнул Стоукса. Ошибки быть не может, до этого он ни разу не встречал этого мужчину, а значит то, что он видел прошлой ночью – страшная реальность.
Никк до этого никогда посещал кабинета Пола Райли. Лечащий врач всегда приходил сам, как и любая болезнь. Поэтому когда Делрой постучал в дверь, Райли искренне удивился