Он опустился на колени рядом с диваном и, прикрыв рот ладонью, чтобы не услышали посторонние, тихо заговорил.
– Ангел. Она здесь живёт. У неё крылья, как будто бы из крови. Она очень несчастна. Ей хочется спать, но она не может, потому что ангелы не спят.
Впервые за всю свою жизнь Никк заплакал, даже на похоронах родителей он не позволил себе и скупой слезинки, но сейчас, плюнув на всю свою гордость, Делрой горько зарыдал, спрятав лицо в ладони. И он поднял взгляд на стоящего в дверях Клиффорда, соболезнующего, качнувшего головой – он и сам всё видит.
Никк ушёл и нашёл в себе силы вернуться только через две недели. Но никто не пришёл. Сначала Ник решил, что Эрик не желает его видеть. Он приходил каждый день, и каждый чёртов день смотрел на пустующее кресло. На десятый день он узнал, что Эрика не приводят по распоряжению Клиффорда Гилмора.
А когда Делрой ворвался в кабинет главврача без церемоний, потребовав объяснений, мужчина развёл руками.
– Боюсь, у вашего брата развилось шизоаффективное расстройство, такое бывает при маниакально-депрессивном психозе. Мы изолировали его от остальных пациентов на этаже для буйных больных. Я не могу устроить для вас встречи, для блага же пациента. Но уверяю, как только он перестанет буйствовать, мы сообщим вам.
Они не сообщили. Прошёл месяц, но никто не звонил. Когда пытался выйти на связь сам Никк, связь внезапно прерывалась, точнее, на той стороне просто скидывали трубку. И сейчас он приехал в последний раз. Встал посреди лужайки во время прогулки больных напротив надписи клиники «Медитокс». Достал из кармана лезвие бритвы и, демонстративно вытянув руку на обозрение всей клиники, под возбуждённый хохот сумасшедших, указывающих на него пальцем, перерезал себе вены.
Глава 2, у которой нервный срыв
– Скажите, зачем вы порезали себе вены?
– Мне приказал голос.
Яркий свет медицинского фонарика заставлял сужаться бусинку зрачка, поглощённую в омуте бездонно-чёрной радужки. Никк долго моргал после того, как Гилмор закончил процедуру осмотра, вероятно проверяя, не находится ли Делрой под действием наркотических средств. Клиффорд со скрипом стянул медицинские перчатки и в элегантном жесте облокотился о стол, с интересом и насмешкой разглядывая актёра погорелого театра. Никк выглядел, как типичный тяжело больной: бледный и худой, скорее даже измождённый тягостями жизни, к которым он не был готов морально. И, вероятно, это должно было послужить причиной тому, почему он демонстративно перерезал себе вены на территории клиники.
И сейчас Делрой поглаживал перебинтованное левое запястье, расфокусированным взглядом смотря в одну точку.
– Значит, голос? И что именно он сказал? Чтобы вы пришли на площадку нашей клиники и перерезали себе вены?
– Именно так.
– Какой предусмотрительный голос, привёл вас прямо в больницу. Очень ответственная форма шизофрении, я бы сказал, – не без злобной усмешки ёрничал Гилмор.
– Вероятно, мне, и правда, нужна помощь. Со мной