советских граждан тогда ещё не было и предупредить семью, что Боря находится в госпитале, никто не мог. Он ушёл из дома утром, и до наступления сумерек все домашние не находили себе покоя. А в это время дедушка Ефим Абрамович бегал по городским больницам, от одной к другой, в поисках внука. И, наконец, нашёл. А затем прибежала заботливая бледная Мама и притащила целую сумку гастрономических сокровищ, которые Боря был готов проглотить вместе с сумкой.
Недоумков, как оказалось, в стране всегда было предостаточно. Неприязнь и порой махровая ненависть к евреям и их образу жизни переходила от одного поколения к другому. Эта среда взрастила сотни доносчиков на евреев во время войны. Но как и откуда взялась эта ненависть у детей послевоенного времени? За всё, что происходит в голове ребёнка всегда однозначно ответственны взрослые. То ли семья, то ли система образования, то ли общественный уклад в государстве, а, скорее всего, всё вместе взятое. Оно продолжало поддерживать и питать уродливые формы отношений между людьми «коммунистического завтра».
Не задумываясь над подобными общественными проблемами в своём невинном возрасте, Боренька ходил с дедушкой в единственную в Одессе синагогу, бегал по поручению бабушки за мацой в подпольную пекарню в Новобазарном переулке, прихватив с собой чистую наволочку для Пасхальной мацы и помогал ей шкрябать кастрюли, казаны и сковородки перед Пасхой. Он был в полном неведении: зачем бабушка так тяжело трудится, «обновляя» их поверхность куском кирпича, песком или любым другим твёрдым камнем. Боря не задавал вопросов. Ему казалось, что именно так все проявления еврейской жизни и должны наполнять дом, и что это нормально, так и должно быть. Дома бабушка и дедушка говорили между собой на идиш и, благодаря этому, Боря с раннего возраста рос в атмосфере родного языка. Еврейство естественным образом прочно сидело в каждой клеточке его существа без всяких вопросов и условий. Поэтому он не прощал насмешек, глупых словечек и шуточек антисемитского толка от любых недоумков, как это делал бы человек, защищающий своё право быть тем, кто он есть по рождению.
Итак, Боре тринадцать. Согласно Торе, это возраст, когда происходит перелом в жизни каждого еврейского мальчика, когда он вступает в период своей зрелости и вместо родителей сам начинает нести ответственность за свои поступки. Осознание себя взрослым, несущим на себе мужское отношение к жизни, предполагает обучение этому ребёнка на основе еврейских духовных ценностей, почерпнутых из изучения Торы и мудрости еврейских мудрецов.
Но Боря, как и многие другие еврейские дети, оказался лишённым еврейского образования. Он просто жил, ведомый еврейским мироощущением, естественно присутствующим в его крови, не зная и не задумываясь над тем, для чего родился и что он должен делать или не делать в этой жизни. Послевоенная безотцовщина и намеренно запланированная родной страной тотальная ассимиляция еврейского населения СССР каждый день встречали его при выходе из родного дома. Жизнь, распахнув свои объятья,