Однако как же можно унять сегодняшнюю боль? Ибо мне предстоит пережить еще 86 400 секунд сегодняшнего дня. «Ну что же, каков план на сегодня?» – Я посмотрела своему психологу прямо в глаза, заставляя себя не моргать.
Мне нужен был пошаговый план, как пережить этот день. И мне нужна была гарантия, что боль утихнет, если я буду следовать этому плану. Если же у него не было такого плана для меня, тогда я бы хотела таблетку. Такую таблетку, что помогла бы мне проспать весь следующий год и проснуться по ту сторону кошмара, когда все чудесным образом образуется.
Мне все время хочется иметь под рукой чудесные, безболезненные решения.
Всего несколько дней назад я выложила фотографию в Instagram. На ней я вся покрыта потом. Но не тем потом, что блестит на идеально отфотошопленных телах подтянутых девушек из рекламы спортивной одежды, где они перепрыгивают препятствия, пробегают марафон или крутят педали велотренажера с улыбкой на лице. Их пот блестит на превосходных, упругих мышцах, которые так и кричат: «Я не ем пиццу, я живу ради спорта, у меня даже нет утягивающего нижнего белья!»
Просто прекрасно. У нас с этой девушкой так много общего… Абсолютно ничего.
Мой пот скорее говорит: «Благослови бедняжку. Она старается». Мой макияж размазался по всему лицу. Накрашенные брови, с которых краска течет по щекам, – невероятно привлекательное зрелище.
Поэтому я выложила фотографию с такой подписью: «На тренировке. Боже, пощади меня. Может, кто-нибудь изобретет машину, где я буду просто лежать, пока она двигает мое тело, сжигает все калории и нашептывает мне на ухо, как удивительно я буду выглядеть?!» Более трехсот людей откликнулись на мои слова и попросили сообщить им, если я отыщу такую машину. Потому что мы все, ясное дело, хотим быстро и безболезненно получить результат.
Психолог не подсказал мне быстрого решения. Хотя я уверена, что он хотел. Я уверена, что он сам хотел бы иметь какую-нибудь волшебную смесь, чтобы посыпать ею меня и мои пятьсот сопливых платочков. Я серьезно. Во время наших сеансов я плакала так сильно, что начала скручивать бумажные платочки в трубочку и вставлять их в ноздри, чтобы остановить поток соплей. Это было не очень заметно, пока я держала руку с платком возле носа. Однако к моим оживленным объяснениям неизбежно подключались мои руки, чтобы продемонстрировать что-то с большим чувством. А свернутые в трубочку носовые платочки так и продолжали свисать из моих ноздрей.
Вам знакомо это неловкое чувство, которое испытываешь, разговаривая с человеком, у которого что-то застряло в зубах? Едва ли можно сосредоточиться на том, что она говорит, потому что так и хочется сказать: «Подруга, ты даже не представляешь себе, как нелепо ты сейчас выглядишь. И я хочу сказать тебе об этом, но надеюсь, что ты сама наткнешься языком на то, что у тебя в зубах, и проглотишь это».
Я убеждена, что психолог пропустил мимо ушей половину того, что я ему говорила, потому что так и хотел сказать: «Милая, разве вы не понимаете, как сложно играть роль понимающего специалиста, когда у вас из ноздри свисает носовой платок?!»
Так что да, я уверена, что он хотел бы многое во мне исправить – особенно мое желание прийти в норму прямо сейчас и отказ просто принять