с воплями квартета.
И замо’к – как верный пес.
Порочный круг
Палачу надлежало убить палача.
Для того палачи и надобны.
Так по кругу идет. Вереница черна.
Всякой казни – ей казнь уготовится.
Если я для тебя – чья-то третья вина,
Сам исполни.
И жди, кем спросится.
А познать ли себя?
Опознанный я
на печальных скелетиках мыслей.
По ночам,
приглушая рёв памяти,
плачет бемоль
от порученной роли
сожженья
исписанных листьев
ради нового завтра.
Гуманной судьбы
произвол…
Ну а если оставить
все мысли живыми
и сразу?
Всё смешать,
проглотить
и п е р е варить
нервный спазм?
И любить – ненавидя.
И цветы ставить в вазу
пустую,
многократно промыв
головы
золотой
унитаз.
И в итоге войти без разбору —
к любому?!…
в любую?!…
И только
Уже мое Солнце – звезда да и только.
Вода H2O. И чувства – гормон.
И только Земля – всё та же помойка.
Костюмам законный притон.
Не знать по-разному
Вверху на тонкой веточке
паучок гуляет,
паучок гуляет,
паучок не знает,
что весь день та веточка
ветер умоляет
не ломать ту веточку,
если доверяют
очень тонкой веточке
жизнь свою
по краю.
Веточка не знает,
что
ВСЕХ
заменяют…
Сто лиц без лица
Не будет правды – она лукава.
Её под ручки сто тайн ведут.
Читай, как хочешь, – любое право
толкает долгом под прежний суд.
Молчать я буду… так правды больше,
когда То Имя напялит суть.
А лучше просто – душа и кожа.
Предать – предашь их.
Но обмануть???…
За пределом упругости
Дымом пропахла даже с изнанки.
Всюду мерещатся знаки твои.
Может быть, это фантомные знаки —
кто их поймет, если стали они
центром моей деформации нежной
снежной метели,
где вместе не спят.
С крыш убегали свиданья,
но те же
шли вдоль дороги —
не помнить назад.
Я – за пределом. Знак встречи грядущей.
Запах не вынудить выйти из вен.
Нужно ли кожу от ласк твоих слущивать,
если под кожей
я дом твой —
и плен
всех деформаций моих непослушных,
что и не требуют правил взамен.
оди-Ночка
…А если разбазаривать случайно
свой