от высоты колонн и сводов, а огромный витраж преображал серость пасмурного неба в разноцветную картину. Фред любил церкви именно за это: тишину и величественность. В церкви забываешь о старых обидах и, самое главное, о себе. Фред не верил в Бога, но для него богом была пустота. И он молился этой пустоте.
Появление здесь Марка было настолько закономерным, что, не объявись, это было бы странно.
– Тебе никогда не было интересно, что будет после смерти?
Берроу даже не оглянулся на соседа.
– Я весь внимание, – ответил он, превозмогая желание просто посидеть молча, слушая орган.
– Ты, наверное, думаешь, что я – ангел смерти или что-то в этом роде. Поверь, ты не первый, кто так считает. Я тоже иногда удивляюсь, что с нами будет, когда мы покинем наш бренный…
– Что за три вопроса? – перебил Фред.
– Не торопись. Теперь так не получится. Ты негативно настроен: я это чувствую.
– Ты знаешь меня?
– Больше, чем ты сам, Фредерик Уолтер Берроу. Знаешь, я всегда задавался вопросом: ангелы… их обычно изображают младенцами, почему?
– Потому что художники Ренессанса были педофилами, – пожал плечами Берроу.
– Думаешь? А может, потому что ангелы, в концепции религии, чисты как младенцы?
– Мне плевать. Никогда не задумывался. Ангелы, демоны… всё это…
– Пустота?
Берроу на миг повернулся, но и в этот раз не был удивлён.
– Ты атеист? – поинтересовался Марк.
– Он самый.
– Тогда почему пришёл в храм?
– Не знаю. Думал, дай зайду, почему бы и нет?
– А ты веришь в реинкарнацию?
– Почему ты спрашиваешь? Слушай, что за тупые вопросы? После смерти мы превращаемся в куски гниющего мяса.
– В детстве ты думал по-другому.
Фредди резко обернулся.
– Кто ты такой? Что ты знаешь о моём детстве?!
– Тише, Фред, здесь люди.
– Почему?!
Марк перебил его, приставив палец к губам и кивнув в сторону органа. Ещё некоторое время оба молчали, слушая музыку.
– Я задам тебе три вопроса, но только если не будешь выстраивать блоков. Очистишь сознание. Доверишься мне.
Берроу немного подумал. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– Марк, Марк, – повертел он имя на языке. – Оно ведь не настоящее. Так?
– Верно, – кивнул тот. – Но здесь мне запрещено произносить моё настоящее имя.
– Здесь, в церкви? Ты – Вельзевул? Ваал? Сатана?
– Здесь, в этом Тари. Позже объясню.
– Почему я должен тебе верить?
– Потому что ты – Третий.
Фред замолчал. Если бы хотел вставить хоть одно язвительное слово, ему бы не удалось. Горло перехватило. Сердце забилось панически.
Детский сад. Все нормальные мальчики и девочки играют, рисуют, лепят фигурки из пластилина. И только маленький Фредди рисует на листе бумаги