пощупал своего нового знакомого, вдруг он тоже обман. Но Марк был таким же плотным, как и скатерть, и стол, и бифштекс.
– Марк?
– Да, Фредди?
– Где это? – спросил он полушёпотом.
– Ближе, чем Штаты. Но дальше, чем Альфа Центавра.
Глава 2. Третий из Одиннадцати
Генрих действительно опоздал. Старый серебристый «Опель», уже знакомый Фреду, остановился возле парка. Фред увидел знакомого мужчину лет сорока, со славянскими чертами лица, высоким лбом и голубыми глазами. Одет он был просто – в тёмно-синюю джинсовую куртку. Подойдя ближе, Фред разглядел Генриха получше – обветренная кожа, складки на переносице и взгляд куда-то в сторону и вниз. Это был исполнитель. Именно исполнитель – не лидер, но и не мелкая сошка. Такие верны, послушны, не боятся запачкать руки, и, в то же время, предельно аккуратны. Человек такого типа мог быть хорошим бандитом или превосходным копом.
Заметив Генриха издалека, Марк помахал рукой.
– Ты опоздал, Птица!
– Я же просил. Моя фамилия Фогель, – улыбнулся он в ответ, смущённый не столько тем, что его назвали Птицей, сколько тем, что Марк это сделал при незнакомце. Впрочем, Фред уже два месяца как не был Генриху незнакомцем. Только знакомство было до сих пор односторонним. – Кстати, приятно, – Фогель протянул руку. Крепкое, но отрывистое рукопожатие, чисто для формальности. Фред и сам не любил пожимать руки, и приветствие не продлилось долго.
– Фред.
Генрих кивнул, давая понять, что имя Берроу для него не новость, он вежливо промолчал.
Со своей стороны, Генрих видел не такого уж и страшного молодого человека. Издали он казался бледнее, щёки виделись более впалыми, чем вблизи. Но сейчас Фред не сутулился, и даже додумался выдать улыбку, пусть и скупую, и чисто из вежливости. Глубокие глазные впадины, чёрные глаза и выдающийся лоб не сочетались с остальными чертами лица – небольшим аккуратным носом и почти девичьим острым подбородком. Берроу нельзя было назвать ни брутальным красавцем, ни смазливым юношей, но не был он и чем-то средним. Скорее, он брал что-то от красавца и что-то от юноши. Не сказать, хорошее или плохое – всё сразу. Будто природа спорила над его лицом и сошлась на не совсем удачном компромиссе. Взгляд Берроу – самое опасное в его облике – задавал вопрос: ты друг или враг?
С секунду оба изучали друг друга. Меньше было бы недостаточно, а больше – нетактично.
– Садитесь, – пригласил обоих в машину Генрих.
– Далеко едем? – спросил Берроу.
– Север, – ответил Генрих, садясь за руль. Фреду начинала нравиться эта краткость.
– Значит, север, – он вопросительно поглядел на Марка, севшего сзади. Сам Берроу занял место на переднем сиденье.
– Объясню по дороге. Держи в уме фото, если до сих пор не доверяешь мне.
Последней фразы можно было не говорить. Фредди посмотрел перед собой.
– Вези хоть в ад. Если он по пути в тот