мне в глаза! Принимал?!
– Я завязал.
– Врёшь! – Бетти ударила его по щеке. – Хватит врать мне!
– Я клянусь, я завязал! Чёрт, – он бросил швабру в стену. – Послушай меня.
– Хватит, Берроу, – в слезах, мачеха Стоунер ушла в соседнюю комнату. – Просто, хватит, – сказала она нарочито спокойно и захлопнула дверь.
– Бетти! – он забарабанил в дверь.
– Уходи, Фред! Уходи, куда хочешь! Я не хочу тебя видеть. Я не хочу, – Бетти выглянула из комнаты. Под глазами у неё распухло и покраснело. – Я не хочу, чтобы ты дольше оставался в этом доме.
– Бетти.
– Вон!
– Бетти, открой.
– Вон, я сказала! Вон! Убирайся!
На лестничную клетку полетели одежда, диски, плеер, ноутбук, гитара, чемодан, сорванные со стены постеры Black Metal групп, пара гантелей и нелепо смотревшаяся в этой куче пижама. Последней вылетела и скатилась по грязной лестнице зубная щётка.
Стоунер тут же заперла железную дверь.
– Я завтра же сменю замки. Так что, не смей приходить! Если увижу тебя на районе, вызову полицию.
– Бет…
– Во-о-он!!!
Берроу пожал плечами и принялся подбирать вещи. Ему было не привыкать – он делал это в третий раз. Второй раз так выгоняла его мачеха Стоунер и один раз девушка, с которой он пробовал жить. Побросав в чемодан всё, что можно было впихнуть, Фредди разбил гитару о перила – яростно, так, чтобы наделать как можно больше шума. Мачеха отреагировала лишь тем, что показала из-за двери известный жест, и снова заперлась на все замки.
В последний раз Фредерик прошёл мимо почтовых ящиков и горшка с экзотическим растением, что, непонятно для кого, украшал подъезд, и вышел за стеклянную дверь. В последний раз пересёк парковку, на которой никогда не будет стоять его несуществующий автомобиль. И в последний раз оглянулся на окна квартиры, где прожил двадцать два года, чтобы показать им тот же привычный жест, которым отвечал на всё. Вытряхнул из складки штанов обломок гитары. С этого момента, Берроу знал точно – он никогда не вернётся. Смерть, или что-то ещё – вот, что будет впереди. Но точно не двухкомнатная квартира в не самом благополучном районе пусть и красивого, но чужого ему холодного города.
Ветер тревожил опавшие листья в парке. Фред приземлился на скамейку и закурил. Будь он философом, он мог бы сравнить себя с листьями – как и он, эти листья оторвались от родных веток, чтобы умереть и стать перегноем под ногами. Они были мертвы и до того, как ветер сорвал их с места. Берроу чувствовал, что был мёртв с самого рождения. Но ему было плевать. И на себя, и на весь мир, и на то, что будет дальше.
Мелькнула мысль: «А что если вернуться?» Нет. Никогда. Такие мысли надо расстреливать в упор. И Фредди, открыв новую пачку, смакуя, затянул ещё одну сигарету.
В Торонто неплохо чувствовали себя бомжи. Государство платило им, чтобы те не грабили население. Можно было стать одним их них – частью никому не нужной массы.
«Не! К чёрту Торонто. Махну в Альберту. Хотя, нет, лучше в Штаты. Там настоящая жизнь».
Это был хороший вариант. Перейти через