после смерти?
– Мы попадаем в рай? – он пожал плечами. Ещё вчера он ни за что бы так не ответил. Сказал бы что-то наподобие «становимся кормом для червей». Но сейчас Фреда захлёстывали совершенно другие, не привычные ему, эмоции.
– А ты – оптимист, – усмехнулся Марк. – На самом деле, всё куда прозаичнее. И в тоже время, не так страшно, как представляют себе атеисты, верящие в небытие. Мы просто перерождаемся в одном из Миров. В том же облике. Один в один. Нам не дано понять, каким будет Мир и страна, где мы родимся. Природа не знает кармы. Этот город, – Марк развёл руками. – Построил человек, который мечтал создать рай на земле. И что важно. Этот человек, – он покивал, так как увидел по глазам Фреда, что он и так знает ответ, или, хотя бы, догадывается в самой глубине души. – Ты.
Берроу замер. Какие-то полминуты он глядел сквозь Марка. Потом его глаза вдруг забегали.
– Всё это – плод моего воображения? – ему не хотелось верить в то, что он только что произнёс.
– Этот город построил император И́нкрим. Завоеватель Земель, живший более трёх с половиной тысячелетий назад. Трижды он основал империю и трижды был повержен. Город остался как его наследие. Это Чхимтосэ́н.
Фред тяжело дышал. От прежней уверенности не осталось и воспоминаний, зато воспоминания о прошлой жизни вдруг оживились и всплыли, стали чётче самой реальности. Однако через минуту они растаяли, будто сон после пробуждения.
«Инкрим. Инкрим. Инкрим».
– Инкрим, – сорвалось у него с языка. Руки затряслись. – Вот, что это за слово… Инкрим. Я повторял его в детстве. Другие мальчишки надо мной смеялись. Инкрим!
«А́спелан хумбата́н И́нкрим! Аспелан хумбатан Инкрим!!!» кричал уже подросший восьмилетний Фредди, когда его под руки вели в психиатрическую лечебницу.
– Аспелан хумбатан Инкрим! – громко и уверенно произнёс Фред, ожидая, что сейчас проснётся в смирительной рубашке, и ему снова будет восемь.
Генрих зашёл за спину Марку и сжал кулаки.
– Мне это не нравится, – произнёс он по-немецки.
Марк невозмутимо продолжил:
– Твоё имя – Инкрим. И это теперь твой дом.
– Мой дом, – Фред оглядел холодные серые стены и любовно погладил их камень. Камень был мягок и шероховат, будто клубок шерсти, только чуть пожёстче. Инкрим посмотрел на людей, что стояли на границе круглой площади, и люди показались ему родными, словно он покинул их только вчера.
– Перед казнью император Инкрим произнёс такие слова: «Я вернусь». Этот день настал.
Поднялся ветер. Над шестистенной башней развевался зелёный флаг.
– Инкрим пообещал, – продолжил Марк. – «Когда я вернусь, будет пир. Будет реками литься вино. Мужчины и женщины в красивых платьях будут танцевать на улицах, а старики и дети за длинными столами разделят медовые лепёшки. Над моей башней поднимут красный флаг. И это будет знак. Всем странам, цивилизациям и Мирам. Что я вернулся».
– Я