так понимаю вариант «первая любовь»?
– Именно, лейтенант, – немного успокоившись, кивнул Генерал, закурив. Он боялся, что эта ортодоксальная правоверная мусульманка встанет в позу, но она с первых слов показала себя профессионалом, – Если всё пойдет как надо, вам придётся долго курировать парня. В постель ложиться с ним не обязательно, позже сможем подобрать кандидатуру, а впрочем, смотрите сами, как будет лучше для дела. Главное, чтобы по первому зову, он ради вас был готов броситься хоть в огонь, хоть в воду. Не мне вас учить.
– Детали? – сухо спросила девушка.
– Сейчас изложу, – Генерал замешкался, – Только, знаете… подпишите для начала вот это.
Он протянул ей листок бумаги и Лакаева, бегло прочитав текст, удивленно вздёрнула густые брови.
– Форма допуска ноль?
– Вы можете отказаться.
– Простите, Генерал, вы неверно меня поняли. Я всего лишь удивилась, – спокойно ответила та и размашисто расписалась внизу бланка, – Внимательно слушаю.
– Для начала познакомитесь с ним у школы. Скажете – предстоит выполнить крайне важную миссию по спасению человечества, ну или нечто подобное. Подчеркните, что прекрасно осведомлены о его сверхспособностях и именно в них сейчас нуждается планета. Короче, обычная лапша на уши. Дальше привозите его ко мне, я отправлю мальчишку на проверку. Если всё складывается, как мы предполагаем, то он, считайте, в нашем штате на особом положении. Опять же эти проклятые «если»…в общем, если по моей епархии всё срастаётся, то вы куратор проекта, лейтенант. Сами понимаете, для молодой выпускницы получить такое задание это огромная ответственность. Ну а если не срастётся… что ж, в любом случае повышение не заставит себя ждать. Как у нас говорят: сатоьхначу салтичух эпсар хила.5
Такой девушки, как Залина, я не встречал никогда в жизни.
Подобные вещи обсуждать не принято, но… даже не знаю, стоит ли… в общем, я мгновенно и безнадёжно влюбился. Меня куда-то возили, что-то там делали, задавали какие-то вопросы, но я ничего не понимал. Лишь её прекрасные глаза стояли передо мной, и я делал так, как они приказывали.
Наконец, я очутился в странной комнате, пахнущей лекарствами и, кажется, мочой. От этой омерзительной вони, собственно, и пришёл немного в себя. На кровати лежало… лежало нечто. Да, нас с детства в медресе учили уважать старших, только это был даже не старик. Скелет, обтянутый дряблой кожей. Поначалу я решил, что он уже умер, но тут его белёсые глаза вытряхнулись наружу.
– Никогда не был моралистом, – выплюнул на платок зеленоватую мокроту этот полутруп после долгого кашля, – но ты омерзителен.
Опешив, я спросил:
– Простите, с чего вы взяли…
– Да с того, – сварливо оборвал старик, – Вижу тебя насквозь, Вова. Алчен, лжив, похотлив, бездарен, глуп и труслив. Жаль тратить время, но придётся. Ладно, показывай что умеешь.
В голове раздался голос Залины и я понял, что