что-то бурча себе под нос.
– Дворовой. А ты как его нести думаешь? В нём же килограмм восемьдесят. Как бы не больше.
– Так я думал… мы с вами… вы мне поможете. Я ж один…
– Ещё чего не хватало. – Фыркнув, женщина вышла из комнаты и, усевшись на диване в гостиной, снова закурила. – Ну, хорошо. Но время-то ещё детское. Ты показательное выступление устроить хочешь? Дурья твоя башка, – прокричала она.
– Мда… придётся нам с вами, Софья Васильевна, подождать пару часиков, пока все не улягутся да не стемнеет окончательно. Может, мы пока порядки наведём с вами? Вы мне помогите его только до коридора унести хотя бы. А потом мы тут следы все ваши подотрём… и мои, – стыдливо подметил Жора. – Да вы не переживайте так. Всё равно никто его не хватится. Родни у него тут нет. Да и была бы – сдался он им такой! – Дворовой, стоя в дверном проёме, попытался ободрить начальницу, но та едва смотрела в его сторону, кидая лишь время от времени отвлечённые фразы, по Жориному мнению, почти ничего не значащие.
– Человек без рода, что хлебное семя, даром в земле пропавшее, – сказала она.
– Умно. Вашего авторства?
– Нет, – подумав немного, сказала Софья Васильевна, утвердительно при этом кивая головой. – На баннере прочитала, пока сюда ехала. Вот и приехала, – выдохнула она и достала ещё одну сигарету. Докурив, она помогла своему сообщнику вытащить тело в коридор, обернув его покрывалом, и они с Жорой принялись заметать следы – так, как позволяла им фантазия и знания, когда-то случайно почерпнутые из американских криминальных кинолент. В большом количестве Жора их, правда, не видел и оттого даже упрекнул сам себя, что не на то, мол, время своё свободное тратил. Поэтому делали они всё неумело, молча и как-то даже необязательно, будто оба понимали, что всё равно никакой ответственности за случившееся не понесут.
Перед тем, как начать спускать тело в подвал, Дворовой проверил, всё ли спокойно на улице. Только так, с крыльца можно было попасть в подвал, и потому, подействовав сообщники вслепую, полагаясь исключительно на удачу, они вполне могли бы встретить на своем пути какого-нибудь малоприятного, особо любопытствующего субъекта. Но судьба им благоволила. Так заключил сам Жора. В тот момент в его голове рождались на удивление светлые и даже какие-то поэтические мысли, озвучить которые он всё же стеснялся, дабы не выглядеть глупцом. Но разве глупец состроил бы такой план? Вполне вероятно. Как и то, что глупец запросто согласился бы на подобную авантюру из-за дефективной какой-то любви, которая, впрочем, и не любовь вовсе, а похоть скорее всего, доведённая то ли до рефлекса, то ли до невротической привычки. Но люди, они ведь странные.
– Тяжёлый какой, зараза! Это хорошо, что первый этаж всего. Это нам с вами, Софья Васильна повезло ещё, – Дворовой будто бы успокаивал сам себя, кое-как волоча обернутое в ткань закоченевшее тело, ухватившись за кусок покрывала со стороны головы. Софья Васильевна подталкивала мертвяка за ноги, при этом склоняясь