закричал Троп, втискиваясь в непробиваемую толпу. – Говорил же, что подружка у нас веселая: запрещенные танцы под ночным небом. Юху-у!
Йодрик махал во все стороны хвостом, тряс красным вихром и задевал камни, которые валились и исчезали, появляясь в совершенно другом месте, подальше от буйного йодрика.
Но тут Троп сделал еще одну непостижимую вещь, которой в Мире не было места уже три столетия: он выхватил из сумки палочку, расширяющуюся на конце[4], и заиграл. Из свистели волнами выплеснулся поток музыки, который подхватил золотые искры Песни и понесся над землей золотой рекой. Плюхель стоял поодаль, наблюдая за друзьями. Увидев музыку, он склонил голову, усмехнулся чему-то, а затем, отбросив мешающую фиолетовую челку назад, начал вплетать в поток ажурные узоры слов.
Все трое смотрели друг на друга сквозь золотое свечение: Троп подмигнул, Силь улыбнулся одними глазами, а Душаня смущенно кивнула обоим.
– Золотая река древостов! Граппы свободны! – радостно взревела многоголосая каменная толпа. Граппы в экстазе подняли руки-выступы вверх, подпевая Песне.
Песня вылилась, иссякла, но золотая река никуда не делась, лишь медленно уплывала в светлеющее небо. В топоте и падении валунов танцующие не сразу заметили, что землю будто раскачивает. Сильнее и сильнее. Каменные граппы то и дело скатывались и тут же исчезали, так что поле вскоре почти совсем опустело.
– Что я наделала? – закричала Душаня, хватаясь за голову. – Это из-за Песни, да? Земля раскололась.
По шаткой, вздрагивающей земле к испуганной древоке пытались добраться друзья. Силь успел ухватить ее за руку, а Троп завязал кончик хвоста на ее ноге.
Золотой поток несся над ними волнами, осыпая сверкающими искрами. А потом они резко дернулись в сторону, потому что перед ними возникла черная гороподобная фигура.
– Спасибо вам! – неожиданно мягким голосом сказала гора.
Друзья присмотрелись. Глаза граппы плескались лужицами в выдолбленном углублении на лице, и было ясно, что граппа очень тепло улыбается им. Чуть позади к граппе жался валун поменьше, уже хорошо знакомый плюхелю и йодрику.
– Мама-граппа, – с облегчением выдохнули они.
– Что ты наделала? – повторила мама-граппа вопрос Душани, ласково обращаясь к ней. – Очень много, белая древока. Нам, граппам, вы подарили свободу, Миру же – открыли дверь в будущее.
– Граппы! Я ведь говорил, а? Я отлично угадываю, ты заметил? – довольный собой Троп пихнул Силя в бок.
Силь расстерянно кивнул, неотрывно глядя на хмурую Душаню, покусывающую спутанные пряди и пытающуюся удержаться на дрожащей земле.
– И что, вы взаправду умеете ходить в будущее?
У йодрика глаза горели от возбуждения. Он балансировал, раскинув руки. Зато мама-граппу шаткое положение поля, по всей видимости, нисколько не волновало.
– Троп, – строго сказал плюхель, отодвигая йодрика, – это сейчас не самое важное.
Троп надулся. Мама-граппа внимательно посмотрела на всю троицу и сказала:
– Верно