Родерика?» – «Родерика? – переспросила миссис Уэлман. – Нет, Льюиса». А потом попыталась сесть. Я подошла и приподняла ее; она достала ключи из той маленькой коробочки, которая стоит возле ее кровати, и велела мне открыть второй ящик высокого комода, где, как ей и полагалось, лежала большая фотография в серебряной рамке.
Это было фото такого симпатичного молодого человека… А в углу было написано «Льюис». Конечно, фото было старинное, сделанное много лет назад. Я принесла его ей, и она долго смотрела на него. А потом пробормотала только: «Льюис, Льюис…» Вздохнула и отдала фото мне, велев убрать его назад в ящик. А когда я повернулась к ней – вы не поверите, – она уже спала, как младенец.
– Вы думаете, это был ее муж? – уточнила сестра Хопкинс.
– Конечно, нет! – ответила сестра О’Брайен. – Утром я этак небрежно поинтересовалась у миссис Бишоп, как звали усопшего мистера Уэлмана, и она сказала, что его имя – Генри.
Женщины обменялись взглядами. У сестры Хопкинс был длинный нос, кончик которого слегка дрогнул от предвкушения.
– Льюис… Льюис… Интересно, – задумчиво произнесла она. – Не помню, чтобы слышала это имя в этих местах.
– Но ведь все происходило много лет назад, – напомнила ей О’Брайен.
– Конечно, это понятно. А я здесь всего пару лет. Мне вот что интересно…
– Очень симпатичный мужчина, – повторила сестра О’Брайен. – Похож на офицера-кавалериста.
Сестра Хопкинс сделала глоток.
– Очень интересно, – сказала она.
– Может быть, они любили друг друга с детства, а жестокий отец разлучил их… – В голосе сестры О’Брайен прозвучали романтические нотки.
– А может быть, его убили на войне… – предположила сестра Хопкинс с глубоким вздохом.
Когда сестра Хопкинс, приятно возбужденная чаем и романтическими рассуждениями, уже собралась было уходить, ее перехватила Мэри Джеррард.
– Сестра, можно я провожу вас до деревни?
– Конечно, Мэри, дорогая.
– Я должна поговорить с вами, – сказала запыхавшаяся девушка. – Меня все так беспокоит…
Пожилая женщина окинула ее дружелюбным взглядом.
В двадцать один год Мэри была очаровательным существом, чем-то неуловимо похожим на дикую розу: длинная изящная шея, светло-золотистые волосы, естественными волнами обрамляющие изящную головку, и глаза глубокого синего цвета.
– В чем дело? – поинтересовалась сестра Хопкинс.
– Все дело в том, что время уходит, а я так ничего и не делаю!
– Еще успеете потрудиться, – сухо заметила сестра Хопкинс.
– Возможно, но все это так меня тревожит… Миссис Уэлман была чрезвычайно добра и дала мне дорогое образование. А теперь я чувствую, что мне пора самой начинать зарабатывать на жизнь. Мне надо учиться какой-то профессии.
Сестра Хопкинс сочувственно кивнула.
– Если я этого не сделаю, то все окажется впустую. Я попыталась объяснить то, что чувствую, миссис Уэлман, но – как это все сложно! – кажется, она меня не понимает. Все время