в глаза квадратный подбородок; пронзительные глаза яркого светло-синего цвета.
– Доброе утро, миссис Уэлман, – поздоровался он.
– Доброе утро, доктор Лорд. А это моя племянница, мисс Карлайл.
На подвижном лице доктора Лорда появилось выражение неприкрытого восхищения.
– Здравствуйте, – произнес он, взяв протянутую руку Элинор в свою с такой осторожностью, словно боялся сломать ее.
– Элинор и мой племянник приехали, чтобы немножко взбодрить меня, – продолжила миссис Уэлман.
– Отлично! – воскликнул доктор Лорд. – Это как раз то, что вам нужно! Уверен, что это пойдет вам на пользу, миссис Уэлман.
Он все еще смотрел на Элинор с нескрываемым восторгом.
– Я бы хотела встретиться с вами, доктор Лорд, – сказала та, направляясь к двери, – перед тем, как вы уйдете.
– Д-да… да… конечно.
Девушка вышла, прикрыв за собой дверь. Доктор Лорд подошел к кровати, трепещущая сестра О’Брайен встала у него за спиной.
– Опять эти ваши обычные фокусы, доктор Лорд… – Миссис Уэлман подмигнула ему. – Пульс, давление, температура? Какие же вы все, доктора, мошенники!
– Ну что вы, миссис Уэлман, – подала голос сестра О’Брайен, – как можно говорить такие вещи доктору?
– Миссис Уэлман, сестра, видит меня насквозь! – сказал доктор Лорд, подмигнув в ответ. – Но вы же понимаете, миссис Уэлман, что я в любом случае должен выполнить положенный ритуал. Проблема в том, что я так и не научился правильно вести себя у постели пациента.
– Как раз с этим у вас всё в порядке. И вы это знаете – и гордитесь этим.
– Это ваши слова, – парировал Питер Лорд со смешком.
Он задал несколько рутинных вопросов и выслушал ответы своей пациентки. Затем, откинувшись на спинку кресла, улыбнулся ей.
– Ну что ж, все идет отлично.
– То есть через пару недель я буду свободно перемещаться по дому? – уточнила Лора Уэлман.
– Ну не так быстро…
– Вот именно. Вы мошенник и плут! Какая радость жить прикованной к кровати, чтобы за тобой ходили, как за младенцем…
– А какая вообще радость от жизни? – задал встречный вопрос доктор Лорд. – Вот где собака зарыта. Вам не приходилось читать о такой милой средневековой камере, в которой узник не мог ни стоять, ни сидеть, ни лежать?[8] Можно подумать, что любой, заключенный в нее, умрет через несколько недель. А вот и нет! Один узник прожил в этой железной клетке шестнадцать лет, а потом, когда его выпустили, дожил до глубокой старости.
– И в чем смысл этого рассказа, доктор? – спросила Лора Уэлман.
– А смысл в том, что человек инстинктивно желает жить во что бы то ни стало. И живет он вовсе не потому, что соглашается пожить. Те люди, про которых говорят: «Лучше б он умер», просто не хотят умирать! А некоторые люди, у которых, казалось бы, есть все для счастливой жизни, уходят из нее лишь потому, что у них отсутствует желание бороться!
– Продолжайте…
– А я уже все сказал. Вы относитесь к тем людям, кто действительно