и руки могут подкупить не одну девушку.
– Я бегаю не за девушками, – сказал он. – Мне нужны натурщицы.
– Много? – спросила она.
– Только одна.
Он влюбленно поглядел на нее.
– Ты прекрасный, – сказала она. – Ты очень милый.
Почитатель Дега, он чем-то и сам был похож на него. Невысокий смугловатый лоб, на котором виднелось две-три морщинки, небольшой с выемкой нос, пухлые алые губы, маленький, почти детский, кругленький ротик, волевой подбородок, выступающие над верхней губой грубые, но одинокие черные волосики, и нежные, прямые, гладкие темные волосы, прикрывающие нежную кожу щек, спускающие до самого подбородка.
– Разве меня можно не любить?
– Любить можно! И я тебя люблю, – призналась девушка, – но не спать. Любить и спать – две разные вещи.
– Нам надо рисовать. Нам надо…
– Рисовать, – перебила его. – Вот иди, и рисуй. Поработай над деталями. А мне нужно позировать.
Впервые натурщица указывала художнику, что нужно делать, как правильно приняться за работу.
Окончательно убедившись в своем проигрыше, он, осознав, что был этим вечером неправ, и довольно груб, спросил:
– Ты придешь ко мне? Готова ли дальше работать со мной?
– Куда я денусь? Разве есть выбор? – спросила Ефимова Яна, его любимая натурщица. – Я в ответе за того, кому согласилась позировать.
Оценивши шутку, он потянулся к ее щеке, желая таким образом извиниться, но она, понявши сразу, что к чему, чего желает на самом деле, легко отстранилась.
– Тебе нравится Дега, ты наследуешь его повадки и технику. Благодаря тебе я также обретаю некий смысл жизни. У тебя все получится, ты обречен на успех, ведь мы, – так оно и есть, – те, в кого верим, и кого любим.
Он еще раз провел рукой по ее руке, пожелал доброй ночи, развернулся и пошел. Она долго смотрела ему вслед, до конца не сумевши разобраться в своих чувствах. С одной стороны – проводила много с ним времени, достаточно хорошо его знает, любила, в конце-концов, и отказала в том, о чем сама, где-то в глубине души, мечтала и изредка желала; с другой – будь все, как того он хочет, возможно ли задуманное, возможны ль их мечты? А почему, собственно и нет?.. Многие натурщицы вошли в историю не только как модели, но как любовницы великих, то почему она должна стать исключением? Она тоже – натурщица, и она тоже работает с художником, которого любит, который любит ее.
Запуталась окончательно девушка-натурщица в своих рассуждениях. И хотелось ей, и не могла…
Копия силуэта молодого Дега, ступавшего медленно в противоположную от мастерской сторону, становилась все меньше и меньше, и мельчала она до тех пор, пока плавные и четкие контуры улицы полностью эту копию не растворили в себе; пока целиком не потерялся он в неизвестности задумчивой улицы, покой которой охраняла свежая таинственность ночи.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Фонарь
Разговаривать с женщиной, все равно, что заниматься с ней любовью.
Бальзак.
Без