из банки на угли.
В воздухе ухнуло, загасший костер пыхнул и в миг выросшим огненным щупальцем вцепился в банку – Сажинов с криком отпрыгнул и, замахав воспламенившейся рукой, бросился бежать.
– Стой! – заорал Табунов, вскакивая. – Стой!
В несколько прыжков достав Сажинова, он сбил его с ног и навалился животом на пламя. Брезент штормовки промокнул его, выпустив вонь горелой тряпки и бензиновый чад…
– Болван… – отдышавшись, сказал Табунов. – Кто ж так делает? А ну дай гляну!
Он притянул за рукав руку Сажинова, осмотрел кисть – её зацепило самую малость, остатки бензина выплеснулись из банки почти целиком на рукав его куртки.
Сажинов чуть не плакал. Но, как показалось Табунову, не от боли – от злости, которую происшествие разожгло подобно тому, как пыхнул от бензина почти погасший костёр.
20 руб. 80 коп. За шиворот и всё нывыворот
Пора пришла возвращаться в город – завтра поутру всех, кроме Табунова, ждала работа. Но Одинцов и Найденов всё не показывались.
Табунов отходил от костра, всматривался в наступающие сумерки, кричал – без толку. Наконец послышались шаги – это оказался Найдёнов. Запыхавшийся от подъёма в гору, он плюхнулся на траву перед костром, буркнул:
– Не идёт, чертяка.
– Как не идет? – перекосило от возмущения Сажинова. – Он что – остаётся?
– Пешком, говорит, пойду, а на машине этого, – Найденов кивнул в сторону Сажинова, – не поеду. Я говорит, сегодня с его машины слез окончательно и безповоротно. На попутке доберусь, говорит.
Табунов тяжело вздохнул, поднялся.
– Пойдём, – буркнул он, – пойдём, я попробую.
– Да не пойдёт он, – безнадёжно махнул рукой Найдёнов. – Ты ж знаешь его, упрямый, как… Я ж и так его, и эдак… Дохлый номер.
– Да вы что! – взвился Сажинов. – А кто отвечать будет, если что? На попутке он доедет… Какие попутки в этакой-то глуши в воскресенье?
– О-о! – усмехнулся Найдёнов. – Испугался уже… ответственный товарищ. Ненужных осложнений. Последствий по партийной линии.
– Братцы… Пацаны, – неожиданно заискивающим тоном попросил вдруг Сажинов. – Нельзя нам без него. Ехали вместе, а возвратимся… Мало ли чего… ночь… До города – ой-ё-ёй…
– Тьфу ты! – не выдержал Найдёнов – Что ты нас агитируешь? Сами, что ли не понимаем? Пошли, Вить, не уговорим – силой приведём.
– Как это – силой? – угрюмо поинтересовался Табунов.
– Пойдём, пойдём. Там увидишь, если до того дойдёт. Я ж дружинник, у ментов кое-чему научился.
Удалившись от костра метров на десять, Табунов спросил:
– Что ж ты, Санёк, приехал дело делать, другу помочь, а сам такую бучу заварил. Что галдёж-то поднял? Из-за тебя ведь Олег с этим партдеятелем сцепился.
– А! – сплюнул Найдёнов. – Действительно, дурак… Пашка-то уж и пообещал куда надо позвонить. А я вот… своими руками. Ну не сдержался! Понесло. Вот знал, что не надо, а – понесло. Теперь, конечно, ни за что непоможет. Чинделкин!
Через