ты мог отстать! – рассердился я. – У нас ведь не станция – полустанок! Только электрички и останавливаются.
– Вот! – заорал опять незваный гость. – От электрички и отстал. Вернее, не успел. Бегом от автобусной остановки бежал, а она, сволочь, хвостом мне мигнула, и – того… Последняя была! Ну пусти, мил человек! Замёрзну ведь! Ну, человек ты, или кто?! – уже отчаяваясь, взмолился отставший от поезда, или кто он там.
А осень уж на зиму поворачивала, и по ночам действительно подмораживало – что делать? Пустить – нельзя. И не пустить – нельзя. Делать-то – что?! Вот принёс Господь… или чёрт… или бес его знает кто.
– А давай его в веранду пустим, – вдруг подала голос жена, всё это время тихо стоявшая у меня за спиной.
«Оба-на! – сказал я себе. – А ведь вариант! Дверь, ведущая внутрь дома из веранды, даже крепче наружной, и запоры надёжные».
И я с облегчением вздохнул. Как-то зацепило меня его отчаянное «Человек ты, или кто?!» Именно этот призыв к человечности и подвиг меня к решению, которое после предложения жены оформилось окончательно.
А всё потому, что я вдруг вспомнил случай из далёкого детства. Мне было одиннадцать лет, когда волею судьбы оказались мы с мамой в незнакомом городе. Поезд привёз нас поздно, свободных мест в гостиницах, разумеется, не оказалось, и я хорошо помню, как сели мы зачем-то в автобус – и ехали в нём незнамо куда. Незнакомый город, незнакомые жители незнакомого города, незнакомые дома за окном автобуса, идущего по незнакомому маршруту – ну всё, всё незнакомое, всё чужое… Да ещё темень ночная. Сидевшая напротив нас женщина, видимо, заметила нашу с мамой растерянность, стала расспрашивать, кто мы, откуда, зачем приехали. А когда поняла, что нам и ночевать-то негде, запросто пригласила к себе. У меня было – да и теперь есть – полное ощущение, что она спасла нас. И ещё помню, когда мы наутро уходили, и мама её горячо благодарила, та женщина сказала, очень просто и очень доходчиво: «Да будет вам! Что мы, не человеки, что ли».
И вот когда этот лишенец за окном воскликнул: «Да человек ты, или кто?!», я тотчас и припомнил тот чужой город, и ту добрую женщину из автобуса…
В лёгкой летней верандочке, пристроенной к дому, царило, конечно, не Сочи, но на диване, что там стоял, да под толстым ватным одеялом… Чем не купе в вагоне «СВ»?
На том и порешили. Я велел гостю подождать, а сам отнёс туда толстое ватное одеяло, подушку, постельное бельё, жена быстрёхонько собрала гостю повечерять, чай заварила. Ну, оставили ему там всё на столике, наружную дверь веранды я открыл, зашёл в дом и заперся изнутри. Потом вышел через задний двор и придержал пса – таким-то хитрым макаром и впустили незнакомца в веранду. Что называется, безконтактным способом. Так и вышли из положения. Ночь, правда, выдалась не из спокойных – просыпался я на любой стук-грюк-шорох, но ничего, обошлось.
А рано поутру гостя уже и след простыл. Прямо по Гоголю – отбыл на заре, как толстый помещик … А у нас – отставший от поезда, или кто он там был на самом деле… Да кто бы ни был – всё