мстители. Звучит несколько выспренно, однако по сути верно. Так что тут скорее случай Дубровского. Мы – благородные разбойники. Вот.
– «Спокойно, Маша! – ненатуральным голосом вскричала Любава. – Я – Дубровский!»
– Во-во… Как в моей любимой песне:
Дубровский берёт ероплан,
Дубровский взлетает наверх,
И летает над грешной землёй,
И пишет на небе –
«Не плачь, Маша, я здесь;
Не плачь, Солнце взойдёт!»
– Так что успокойся, Любава. Я – не вор. Я – круче. Дубровский! Хотя, если следовать букве царских законов, Дубровский как раз и был вором и татем. В смысле, не тем вором, кто крадёт, а вором в смысле преступником. Разбойником…
– Но… О, мой повелитель… Я действительно всё меньше понимаю в вашем людском мире… Если Димодеев украл издательство у своего брата, это ещё не значит, что у издательства нет настоящего хозяина. Он есть, он ведь жив? И тогда получится, что в материальном плане вы, того не желая, собираетесь нанести урон настоящему хозяину. Хоть он и так «мимо кассы», но всё же, всё же… Нет?
Типичный «Детский вопрос» из легендарной программы «Что? Где? Когда?». Насколько я помню, как раз на такие вопросы знатокам отвечалось труднее всего.
Моя дивная говорящая пишущая машинка… Мне впервые захотелось её отшлёпать.
21 руб. 40 коп. Бригада «Ух, проглочу!»
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
(Песнь провинциала)
Признаться, я слегка преувеличил, когда говорил Любаве о необходимости заняться делами. Как раз теперь я мог позволить себе немного расслабиться, после того как, почитай, целую неделю трудился по-ударному. В результате повесть наша писалась вовсю, причём – уже коллективными усилиями. Для нонешних торопливых и жадных времён, когда над книгами в статусе бестселлер работают целые бригады, это выглядело не только нормально, но и единственно правильно. Ибо наша повесть зижделась, как теперь принято выражаться, на мультимедийной платформе и потому требовала участия специалистов узкого профиля.
Компьютерщики – с Хипстером их насчитывалось четверо – вовсю трудились над сайтами. Мечнику повезло меньше. Из-за невозможности обзавестись помощниками, он вспомнил советский опыт и заделался многостаночником: мало того, что осуществлял функцию наших глаз и ушей в «Дрим-Диме», так он ещё и искал подход к «ящичкам» в секретэре Несмеяне.
Кстати, сегодня уж третий раз будут вместе обедать, и Мечник выражал опасение, что его подопечной такая разлюля-малина может понравиться. Она уж и на Несмеяну-то, тем более Кислятьевну, всё меньше походила. По крайней мере, когда находилась с Мечником. Та-а-к, глядишь, разлакомится дамочка, что после его малины на свою клубничку пригласит. Мечник, как порядочный мужчина, опасался такого поворота более всего. Дескать, не отделаешься потом … И вообще… Нехорошо обманывать женщин. В общем, нудил потихоньку, но дело делал.
Да! Про Антона чуть не забыл – несчастного мужа несчастной Лены. Он, слава Богам, не выпустил-таки весь свой пар