она решила учиться. В торговый техникум, пусть даже и на заочное отделение, в её положении попасть было не просто. Между вступительными экзаменами в техникуме и выпускными после восьмилетки стояла война, стоял голод, мрак, каторжная работа – раскорячилась целая жизнь. После всего пережитого останутся ли в памяти всякие там префиксы и суффиксы? Иксы и игреки? поезда из пункта А в пункт Б? Выхода проглядывало два: засесть за учебники или… Раиса выбрала «или». К тому времени она уже могла такое себе позволить. Пару конвертов кому надо, несколько сумок с колбасой, копчёностями и другим дефицитом – и Зимнякову зачислили в учащиеся.
На работе тоже всё налаживалось. Заведующая не кривила душой: новенькая действительно чем-то ей приглянулась. Продержав полгода на расстоянии, она резко приблизила её, начала поручать более ответственные, а значит, и более доходные операции. При воспоминании о первой из них уЗимняковой и сейчас сладко томится сердце и будоражатся нервы…
22 руб. 30 коп. Райпо
Дело было так. Однажды после утренней пятиминутки заведующая попросила её задержаться.
– Садись, голубушка, устраивайся поудобнее – ласково проговорила начальница. Она сидела за своим столом, подоткнув сухенькой лапкой сухенький синеватый подбородок. Глаза её испытующе шарились в Рае. – Ну как ты, обвыкла? Молодец, молодец… пора тебе, голубушка, за настоящие дела браться. Поняла? Возможности твои я уже знаю, поэтому… Поедешь сегодня с моим замом, с Рябовой. Поняла? Подробности узнаешь у неё.Поняла? Ну давай. Действуй.
Рябова ждала Раису у склада. Там уже стоял автофургон, в распахнутые двери которого грузчики подавали ящики с колбасой. Внутри фургона орудовал шофёр – разбитной малый с папироской в оскаленных от прирожденной весёлости зубах, в замасленной кепке на затылке.
– Присоединяйся, комсомолка-доброволка, – подмигнул он подошедшей Зимняковой. Потом закричал Рябовой: – Петровна, откуда такая стать в ваших краях? Почему не знаю?
– Смотреть надо лучше, – хмыкнула Рябова, нестарое гладкое лицо которой совершенно не соответствовало ущербной фамилии.
– А и посмотрим, – обещающе пригрозил шофёр, будто выцеливая прищуренным глазом мишень. – Ой, посмотрю…
– Зря зубами щёлкаешь, – неприязненно буркнула Зимнякова. Шофёр напомнил ей первого мужа. Тоже всё веселился-зубоскалил, рубаха-парень…
– Значит так, – сказала Рябова, отведя напарницу в сторонку. – Получи инструктаж. Едем мы, так сказать, в сельскую местность, к товарищам колхозникам. Колбасу там, сама понимаешь, видят по самым великим праздникам. А то и вообще не видят. Хватают как сумасшедшие, с руками отрывают, не разбирая ни цены, ни сорта. Весы я уже как надо подготовила, бумагу на противовес клади потолще, гирями посмелей орудуй, помогай им, при возможности пальчиками. Считай тоже посмелее – село не город, грамотеев почти нет, да и толпа соберётся такая, шуму будет столько, что им, бедолагам, не до подсчётов будет. Ясно?
– Угу.
– Вот тебе ценники. Кто спросит, почему