наш разговор и, несмотря ни на что, подумала о том, каково это – быть мужчиной.
Глава 2
В замке было необычно пусто для этого времени. Едва войдя в большой зал и увидев, что длинный, покрытый царапинами стол, что стоял в центре комнаты, до сих пор не накрыт к ужину, я почувствовала – что-то случилось. Альфонсо и Чакон расседлывали и чистили лошадей в конюшне. Пока Беатрис снимала с меня плащ, я взглянула на очаг. Огонь еще не разжигали. Единственный свет давали лишь шипящие факелы на стене.
– Интересно, куда все подевались? – как можно небрежнее сказала я, потирая саднящие от поводьев ладони. – Я думала, донья Клара накинется на нас с упреками.
– И я, – нахмурилась Беатрис. – Слишком уж тихо.
Я подумала, не заболела ли моя мать, пока мы катались верхом, и почувствовала угрызения совести. Мне следовало оставаться в замке, а не исчезать столь стремительно, не сказав никому ни слова.
В зал вошла моя гувернантка, направилась к нам.
– Вот она, – прошептала Беатрис, но я сразу же поняла, что тревога на лице няни связана не с нами. Если донью Клару поначалу и рассердила наша эскапада, то сейчас речь шла о чем-то куда более важном.
– Наконец-то, – сказала донья Клара без обычной для нее колкости. – Где вы были, во имя всего святого? Ее величество, твоя мать, хотела тебя видеть.
Мать хотела меня видеть. Сердце забилось сильнее, и словно издалека я услышала голос Беатрис:
– Мы были с его высочеством, донья Клара. Помните? Мы говорили, что…
– Я знаю, с кем вы были, – прервала ее моя няня, – дерзкое дитя. Я спрашивала, где вы были. Вас не было три с лишним часа, если не заметили.
– Три часа? – Я уставилась на нее. – Но мне показалось…
Я замолчала, встретившись с ее мрачным взглядом.
– Что-то случилось? Мама?..
Донья Клара кивнула:
– Пока ты гуляла, пришло письмо, которое крайне ее огорчило.
Внутри у меня все сжалось, и я потянулась к руке Беатрис.
– Послание из королевского дворца, – сообщила донья Клара. – Я сама забрала письмо у курьера и видела печать. Курьер не стал ждать ответа – сказал, в том нет необходимости. Когда сеньора прочитала письмо, она столь расстроилась, что нам пришлось приготовить ей отвар из ноготков и ревеня. Донья Эльвира пыталась заставить ее выпить, но та никого к себе не подпускала. Ушла в свои покои и захлопнула дверь.
Беатрис молча сжала мою ладонь. Слова излишни. Если письмо пришло из дворца, в нем не могло быть добрых вестей.
– Письмо, сейчас, – продолжала донья Клара, – можешь себе представить? После десяти лет молчания! Конечно, она расстроена. Мы прожили здесь столько лет и ни разу не получили приглашения, словно бедные родственники или обуза, от которой решили избавиться. Лишь Каррильо счел нужным присылать нам обещанное содержание, и даже он, Принц Церкви, не в состоянии выбить золото из казны. И вообще, если бы не скотина и урожай, мы бы умерли с голоду. Посмотри вокруг. Нам нужны новые гобелены, ковры на пол, не говоря уже об одежде. Его