Девушку нельзя было назвать дурнушкой: слегка пухленькая, вроде бы самая обыкновенная, – но Ралстон предположил, что это впечатление возникает скорее из-за ее наряда – скромного черного плаща. У нее пухлые губы, безупречная кожа и большие прелестные глаза, сверкающие эмоциями. Прежде чем вернуться к обсуждаемому вопросу, он на мгновение задумался, пытаясь определить, какого они цвета.
Очевидно, она впервые решилась совершить такой смелый, такой рискованный поступок, ибо едва могла дышать от неловкости. Леди Кальпурния Хартуэлл, которую он знал в основном понаслышке, никогда не оказывалась в центре внимания на балах и званых ужинах и являла собой чистейший образец «девушки у колонны».
Сегодня, вне всякого сомнения, она таковой не была.
Ралстон спокойно, почти равнодушно разглядывал девушку – благодаря многолетнему опыту он умел скрывать свои мысли. Калли упорно не хотела встречаться с ним взглядом: то изучала свои крепко сцепленные руки, то осторожно посматривала на дверь, словно оценивая шансы на побег. И Ралстон вдруг ощутил прилив сочувствия к этой девушке, которая, очевидно, оказалась в ситуации, в которую никоим образом не должна была попадать.
В этой ситуации он мог бы повести себя, как и подобает джентльмену: не задавая лишних вопросов, предложить экипаж и, попрощавшись, забыть обо всем, что произошло этим вечером, – но Ралстон чувствовал, что, несмотря на явную нервозность девушки, в глубине души она хочет довести эту игру до конца, и маркизу стало интересно, насколько далеко осмелится зайти его незваная гостья.
– Зачем?
Калли широко раскрыла глаза, услышав этот вопрос; на мгновение их взгляды встретились, но она вновь опустила ресницы.
– Ми… милорд? – запинаясь, произнесла она.
– С чего вдруг такая просьба? Нет, я, конечно, польщен, но вы же не можете не признать, что все это несколько странно.
– Я… я не знаю.
Маркиз медленно покачал головой – хищник вышел на охоту.
– Это, моя дорогая, неправильный ответ.
– Вам не следует так ко мне обращаться. Это слишком фамильярно.
Уголки рта приподнялись в слабой улыбке.
– Вы находитесь у меня в спальне, просите поцеловать вас. Позволю себе предположить, что вы уже несколько вышли за границы приличий. И я вновь спрашиваю вас: зачем?
Она вновь прикрыла глаза, ее окатила волна смущения. На мгновение ему показалось, что Калли так и не ответит. Но тут она расправила плечи, сделала глубокий выдох и сказала:
– Меня еще никогда не целовали. Я подумала, что время пришло.
Эти слова слегка шокировали его, но в них не было ни мольбы, ни жалости к себе самой. Они были настолько честными и были произнесены настолько буднично, что маркиз не мог не восхититься ее смелостью. Английской девушке нелегко решиться на такое признание.
– Почему именно я?
Казалось, признание придало ей уверенности, и девушка ответила сразу же, словно констатировала очевидное:
– Вы отъявленный повеса. Я слышала, что о вас говорят.
– О?