раз уж ты нашла это место, то можешь.
– А можно с мамой?
– Просто обязательно, – на лице Петра появилась добрая улыбка.
Они вышли из сада на каменистый пригорок, на котором стоял одинокий жёлтый домик.
– Это твой дом?
– Нет, тебе придётся здесь переночевать.
Они вошли в дом. Похоже, оттуда недавно переехали. Были оставлены кое-какие старые вещи. Всё аккуратно сложено, убрано. В углу стояла кровать, укрытая застиранным пледом.
– Здесь и будешь спать. Ты, наверное, голодная?
Герда кивнула.
Пётр нашёл в кухонном шкафу сухари и изюм. Заварил чай.
– Кашу без молока ты, наверное, не будешь?
– Если гречневая, то буду.
Когда Пётр вернулся из кухни с тарелкой каши, девочка уже спала.
Он сел у окна, глядя в небо на летнюю зарницу.
– Герда проснись! Тебе пора!
Она сладко спала, и разбудить её, казалось, было невозможно.
Тогда Пётр взял её на руки и понёс, теребя за руку на ходу.
– Герда! Мама ждёт!
Она проснулась у самой калитки.
Пётр осторожно опустил её на землю и сел перед ней на корточки, глядя ей в глаза очень внимательно.
– Герда! Слушай! Это очень важно! Как выйдешь из калитки беги к маме изо всех ног и не смотри по сторонам. Обещаешь?
Герда кивнула.
Она отворила калитку и бросилась бежать. В предрассветном тумане всё было знакомым и незнакомым. Вот, наконец, её дом. Герда распахнула дверь.
– Мама! Я вернулась!
Герда увидела силуэт матери, сидящей на кровати на фоне окна.
Мать повернула к ней лицо. Герда закричала от ужаса. Лицо матери было покрыто глубокими морщинами, а волосы были совершенно седыми.
– Но ты всё равно моя мама! Ты, наверное, очень долго плакала оттого, что меня не было?
– Да доченька. – И по её щекам потекли слёзы.
– Мама! Я нашла такой красивый сад! Давай пойдём сейчас туда.
Герда взяла мать за руку, и они пошли вместе.
Вот тропинка. Вот калитка. Герда открыла её, отвела рукой ветку шиповника. Мать шла следом. Её лицо стало как прежде молодым.
Храбрый котёнок по прозвищу Паганини
Чёрно-белая шубка двухнедельного котёнка была похожа на кургузый фрак музыканта. Он был нескладный, с тонким, как у мышки хвостиком, но для мамы-кошки он был самым красивым. Она заботливо облизывала его, а он погружал мордочку в её пушистый мех и сосал тёплое молоко. Потом они сладко засыпали, свернувшись в меховой клубок.
Но вот пришёл человек. Оторвал котёнка от мамы. Посадил его в картонную коробку. Поставил коробку в багажник машины. Машина тронулась. Котёнок дрожал и звал маму. Машина затормозила на обочине дороги в лесной зоне.
Шаги человека стихли. Завёлся мотор. Машина уехала. Котёнок сжался в углу коробки.
Среди благоуханного богатства запахов майского леса не было запаха мамы, поэтому мир для котёнка стал пустым и холодным.
Темнело. Котёнок слышал, как смерть перекликается голосами зверей и птиц. Он не смел пошевелиться.
Так,