и вообще не коммуны это дело! Это гражданин другого государства… Как говорит товарищ Талиф, такая вот ситуация… Э-э! да что уж тут поделаешь! Ну, хватит об этом. Сколько ни говори, а решить мы тут ничего не можем. Санир, обсуди с вашим замначальника бригады – пусть возьмет под свой контроль! У женщин нет рабочих вопросов?
– В последние два дня у женщин с выходом на работу тоже не все хорошо. И еще некоторые говорят, что по уйгурским правилам женщина вообще-то должна дома сидеть…
– Да, отстаем мы еще в идейном плане… А поезжайте в Кашгар, на юг Синьцзяна – там женщины до сих пор еще носят накидки, чтобы никто не видел их лица!.. Хотя, кто знает, что они там себе думают, под накидкой-то! Ха-ха-ха!.. – Кутлукжан решил, что нашел подходящую тему, и принялся гримасничать. Ильхам прервал его веселость, обратившись к Санир:
– Кто это говорит?
– Я узнала кто, – Санир повернулась к нему и повысила голос. – Это не кто-то чужой, это Малихан так говорит!
– Вот же дрянь! Ну пусть только выздоровеет, я скажу дружинникам, пусть зададут ей! – сдвинул брови Кутлукжан.
– Эта Малихан развернула бурную деятельность. – Ильхам пересказал все, что узнал от Леньки.
– Можно ли доверять тому, что говорит Ленька? – холодно сказал Кутлукжан.
– Похоже, что все именно так, – сказал Мумин. – Ибрагим, помещичий элемент из Четвертой бригады, тоже зашевелился. Его племянник Мамед вдруг вернулся откуда-то и ведет себя подозрительно. Рассказывают, он тоже ходил к Малихан домой. И еще появились какие-то непонятные чужие люди, постоянно ходят к Ибрагиму…
– Атмосфера враждебности накалилась, классовый враг чует всякие веяния и внутри страны, и за рубежом, голова у них идет кругом. Одних дружинников послать с предупреждением недостаточно. Я полагаю, надо бы во всей большой бригаде развернуть массовую критику и ударить по подрывной деятельности классового врага, ударить по дурному стилю и методам. А еще важнее – терпеливо вести кропотливую идеологическую работу с широкими массами… – сказал Ильхам.
– Именно так и надо! – поддержали его Дауд и Санир.
– Это предложение очень… Хорошее! – Кутлукжан широко зевнул. – Нам надо провести большое собрание, устроить взбучку нескольким помещикам. – Он снова зевнул, а потом со вздохом продолжил: – Собрание наше затянулось, надо будет впредь это учесть. Отвечать за это буду я. О чем это мы только что говорили?.. А, да! Критиковать помещиков. Сейчас обстановка непростая. Когда критиковать, как критиковать? В каком объеме проводить собрание? Надо обо всем этом посоветоваться в коммуне, получить указания. Что же до активности помещиков, то надо будет подробные сведения отправить наверх. Это дело поручим товарищу Ильхаму… Вот так, вроде бы и все, что у нас еще?
Ильхам задумался. Дауд встал размяться, подошел к окну, сел на подоконник, поглядывая наружу, и вдруг как будто что-то заметил.
– Секретарь Лисиди вернулся, – сказал он, не оборачиваясь.
Ильхам бросился к окну и разглядел вдали