что ноги начинают ныть, в горле пересыхает, а желудок урчит. Прижимая руку к животу, понимаю, что не взяла с собой ничего, кроме одежды и телефона. Даже воды не набрала. Обессилев, опускаюсь на колени и поднимаю голову. Небо заволокло, луна больше не светит. Сижу посреди поля и не могу различить, что за растения меня окружают.
Кажется, мой побег не удался.
Ложусь на землю и подкладываю рюкзак под голову. Отдохну и вернусь обратно.
Неудачница.
13
Открываю глаза из-за яркого света, закрываюсь от него раскрытой ладонью – луна вернулась из-за туч. На экране смартфона уже два часа ночи. Ни одного пропущенного. Похоже, они еще не заметили, что я ушла. Что ж, так даже лучше.
Приподнимаюсь на локтях, встаю и отряхиваю одежду. Ладно, будь, что будет. Нет смысла лежать здесь и ныть, пора возвращаться.
Размяв затекшую шею, поправляю кепку и иду по направлению к дому. Проходит минут двадцать, прежде чем понимаю, что заблудилась. Из одной высокой травы выхожу в другую. Домов не видно, дороги тоже.
Черт!
Становится прохладно, но мне жарко от волнения. А если я заблудилась навсегда? Что, если никто не будет меня искать? Дядя решил удочерить нас с сестрой, а я сбежала. Не удивлюсь, если он решит, что меня не стоит искать.
Что… что делают в таких ситуациях? Что мне нужно делать?
Хватаюсь за смартфон и вспоминаю про экстренный вызов. Воспользуюсь им, если не получится выбраться самой.
Облегченно выдыхаю. Ну хоть что-то в голове еще осталось. В крайнем случае позвоню Миле или напишу ей сообщение.
Может, по картам смогу выйти? Точно, у меня должен быть навигатор. Открываю приложение, собираюсь ввести адрес и понимаю, что не знаю, на какой улице живет дядя.
Проклятье.
Перевожу аккумулятор смартфона в энергосберегающий режим и выбираю примерное направление, отличное от предыдущих. Надо просто выйти из травы. Лучше всего к дороге.
# # #
Луна настолько яркая, что мне не нужен фонарик. Очертания проясняются: меня окружают кукуруза и пшеница попеременно. Чувство, будто я зверек из леса, внезапно попавший во владения людей, занимающихся сельским хозяйством. Вот только звери не могут заблудиться… верно?
Ноги саднят. Только сейчас замечаю, что ушла в домашних тапках. Походы – не моя сильная сторона.
Дыхание сбивается, по щекам текут робкие слезы – медленно и одна за другой. Останавливаюсь, вдыхаю ночной воздух и позволяю себе всхлипнуть. Шмыг за шмыгом, и вот я уже реву, стоя посреди очередного поля.
Мамы больше нет.
Все рушится.
Для Милы будет лучше, если меня не найдут. Я буду для дяди и его жены обузой, а она – чудесный ребенок. Послушная, прилежная, умная.
Утираю слёзы, размазываю по лицу. Нужно успокоиться и продолжать путь. Когда дыхание выравнивается, оглядываюсь по сторонам.
Бесполезно.
Желудок стягивает голодными спазмами, стертые ноги жжет, будто на них не тапки, а листы крапивы. Отчаяние душит, нашёптывает: «Сдайся».
Может,