из способов достижения эффекта консенсуса, по Бурдье, является скрытое допущение о том, что у любого респондента уже есть мнение по всем заданным вопросам. На деле заказчики опросов чаще всего интересуются проблемами, которые чужды многим опрашиваемым. Важно, что отказ от ответа чаще всего никак не интерпретируется, при этом хорошо известно, что около ¾ потенциальных респондентов отказываются общаться с полстерами61. Бурдье замечает, что вероятность наличия у респондента проработанного мнения по тому или иному вопросу тем больше, чем больше возможностей у опрашиваемого влиять на предмет вопроса. Если вы спрашиваете людей на улице об их отношении к монетарной политике Центробанка, то не стоит ожидать хоть какого-то ответа, потому что к управлению кредитно-денежными процессами в стране допущены считанные десятки людей, тогда как почти у всех остальных вообще нет никакого опыта размышления об этом.
Загвоздка в том, что позиция по любому политическому вопросу всегда предполагает дискуссию, спор и конфликты. В силу самой природы общественного блага индивидуальное отношение к нему может родиться только в результате коллективных действий и обмена мнениями с другими. Если вы никогда не задумывались всерьёз о западных санкциях и отечественных контрсанкциях и не обсуждали их с другими людьми, потому что это не входит в круг ваших повседневных забот, то вопрос об отношении к ним будет для вас глупой проверкой на знакомство с позицией государственной пропаганды, которая подаёт этот вопрос как важный. В этом случае какой бы то ни было ответ вряд ли можно считать вашей политической волей. Так же работает упомянутый выше гипнотический эффект от обнародования выразительных рейтингов президента: через них вы узнаёте о том, что мы думаем о президенте, а если вдруг вы лично ничего не думаете или думаете иначе, то в силу этого гипнотического эффекта, вы будете считать, что вы ошибаетесь.
Всё сказанное не означает, что опросы и количественные методы вообще не могут давать нам полезную информацию об обществе. Могут. Нужно лишь помнить, что между простыми количественными артефактами и их интерпретацией есть зазор, а первое не имеет смысла без последнего. В конечном счёте, говорит Бурдье, опросы пытаются зафиксировать одним махом мнения принципиально разной природы: с одной стороны, взгляды, сформированные вокруг системы в явном виде сформулированных интересов, с другой – плохо артикулированные навязанные предпочтения. Трюк заключается в том, что проблематику исследований общественного мнения задают представители первой группы.
ПЛЕБИСЦИТАРИЗМ ВМЕСТО ДЕМОКРАТИИ
Идеологи опросной демократии утверждали, что чем пластичнее политическая машина ведёт себя под действием общественного мнения, тем сильнее наш политический порядок приближен к демократическому идеалу. С этой точки зрения опросы справляются с репрезентацией народной воли гораздо лучше, чем выборы. Они даже имеют определённое преимущество