И сия дщерь у Жрецов…
И сия дщерь у Жрецов:
«Пророчества! Пророчества! Тающие следы губ, блуждающих по морям, и всё то, что, подобно якорной цепи, удерживает под пеною морской слово, готовое вот-вот родиться, но так и не произнесённое…
«У подножия двух скалистых Голов [крепкими узами] привязанные девы вслух разбирают послание. Хоть бы их заставили замолчать в нашем присутствии: хором славословить бога у них выходит лучше, чем поочерёдно излагать написанное… Девы, привязанные у подножия двух скалистых Голов, словно в колесницы запряженные…
«И нетерпение на водах ─ от слова, замедлившего в наших устах. И Море промывает на камне наши горящие от соли глаза. И на камне бесполом вырастают глаза Чужестранки…»
***
«О, не есть ли всё вокруг ─ лишь вылупление лучащихся пузырей блаженства, которым равно славословить и ненасытный час, и час слепой? А это море ─ то самое, что в нас песчаные свои откапывает отмели и свой рассказ ведёт нам о песках иных?
«Их столько и не грезилось Поэту ─ причастных ко всему происходящему на водах и под оными!… Одиночество, о, кишение! Кто, наконец, отпустит к нам Сестёр незримых наших, томящихся под пеною? ─ Смешались в кучу здесь, словно на поле брани, их зонтики и рюши, ретивых крыл проделки, и сотни тех ─ разорванных на части какой-то грубой силой,
«Ах, столько дев в оковах, ах! их столько под уздцами, и столько их в давильнях ─ мятежные, исполненные горечи, выросшие ─ они пьяны вином тростинок зеленеющих…»
***
«Об этом вспомнят сыны ваши и сыновья сынов ваших и дочери сынов ваших, [о том] как, ─ вдалеке, на отмелях песчаных, ─ от семени худого племя новое ускорило свой шаг и обгоняло нас, Дев непорочных.
«Пророчества! Пророчества! Орёл Века сего, под капюшоном, точит свой клюв между двух скалистых Голов. В низине невозделанных небес тяжелеют почерневшие заплечные сумки [странника]. А над озарёнными бледным золотом островами дождь высыпает нежданно белесые ячменные зёрна послания;
«А вам, чего вам-то было страшиться послания? Этого внезапно пробегающего по вòдам дыхания, указующего бледно-жёлтого перста из окаменевшей серы, или этих свободных от примеси, готовых к посеву чёрных семян разной птичьей мелочи, бросаемых нам в лицо, словно ингредиенты для приготовления грёзы вместе с чёрной солью прорицания? (семейство ─ буревестниковые, вид ─ пелагический, образ жизни ─ эрратический, в этом отношении схожи с ночными бабочками.)»
«…Есть, [нам] есть что сказать в пользу нашего века. Так в трещинах [позолоты] видна редкостная протрава, подобно тому как обломок меча хранит привкус высохшей глины, а осколки разбитого им горшка ─ вкус стали, ─ тот особенный вкус, который всегда будет влечь уста тех, кому повезло с рожденьем.
««Взалкал, взалкал я вас, иные дали»: крик птицы морской в миг высочайшего спаривания! И [обычные] вещи больше не имеют значения на суше, оставшейся без защиты… Для нас [есть лишь] морской Континент, а совсем не [этот], ─ насквозь пропитавшийся