ними об этом позже.
– Ну что ж, сегодня вечером никто никуда не идет, – объявил я. – Я хочу, чтобы вы оба сегодня остались здесь, со мной. Я буду вас охранять.
Фэнни равнодушно кивнул, будто ему все равно, где ночевать, а когда я взглянул на Констанс, то увидел, что она заснула.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Постели мы можем приготовить попозже, а завтра я постараюсь найти в деревне две кровати для вас. Вы, ребята, не должны больше жить в лесу одни.
Фэнни снова безучастно кивнул, и я заметил, что он тоже совсем засыпает.
– Опусти голову на руки, – предложил я ему.
Через несколько мгновений они оба спали, положив головы на парты. И в тот момент я почти готов был согласиться с Грегори в том, что мир заканчивается этой деревней, этим классом, мной и двумя уставшими детишками в холодной школе-сарае: мое чувство реальности подверглось слишком сильным ударам. А между тем день стал клониться к концу; в классе, сумеречном и в солнечные дни, сгустились по углам тени, сделалось темно. Я не решался зажечь свет, и мы сидели в темноте, словно на дне колодца. Я обещал детям найти кровати, но жалкая деревушка в пятидесяти шагах отсюда казалась сейчас недосягаемой. И даже если бы у меня хватило сил и решимости оставить их, я не мог себе представить, кто бы их приютил. Если это был колодец, то колодец отчаяния и безысходности, и я чувствовал себя таким же отверженным и одиноким, как эти дети.
Наконец я не выдержал и, подойдя к Фэнни, легонько потряс его за руку. Он встрепенулся, как испуганный зверек, и мне пришлось силой удержать его на стуле. Я спросил:
– Фэнни, я должен знать правду. Что случилось с Грегори?
– Он перешел, – ответил он все так же угрюмо.
– То есть умер?
Фэнни кивнул, его рот остался приоткрытым, и я снова увидел жуткие гнилые зубы.
– А он возвращается?
Он снова кивнул.
– И ты видишь его?
– Он видит нас, – спокойно проговорил Фэнни. – Он смотрит и смотрит. Он хочет потрогать.
– Потрогать?
– Как раньше.
Я приложил ладонь к своему лбу – он пылал. Каждое слово мальчика приоткрывало новую бездну.
– Это вы толкнули лестницу?
Фэнни тупо смотрел на парту, и мне пришлось повторить свой вопрос:
– Фэнни, это вы толкнули лестницу?
– Он все смотрит и смотрит… – произнес мальчик, словно констатируя важнейший факт.
Я взял его голову в свои руки, чтобы заставить посмотреть на меня, и в это мгновение в окне показалось лицо его мучителя. Жуткое белое лицо – он будто хотел заставить Фэнни не отвечать на мои вопросы. Мне вдруг стало худо, я словно летел в какую-то яму и в то же время чувствовал, что наш поединок наконец начался. И я прижал Фэнни к себе, пытаясь защитить его уже физически.
– Он здесь? – взвизгнул Фэнни, и от звука его голоса Констанс упала на пол и начала кричать.
– Да какая разница?! – завопил я. – Я не отдам вас ему! Вы – мои! Он знает, что потерял вас! Потерял навсегда!
– Где он?! – снова завизжал Фэнни, отталкивая меня. – Где Грегори?!
– Там, – сказал я и развернул его лицом к окну.
Мальчика била дрожь,