вошёл в треугольную комнату, ему постоянно мерещится что за ним следят янтарные глаза Марии.
«Осборн… Осборн…».
Услышал Рей тихий женский шепот у правого уха. Шёпот был едва различимым, и возможно ему это только показалось. Он решил пока не придавать этому значения. Мало ли что здесь таится?
– Я не хотел приводить тебя сюда, Михаэль. – не слишком громко обратился Николас к герцогу. Он боялся шуметь, зная что на шум может явиться нечто, или, некто. И он этого побаивался даже больше чем искренний разговор с герцогом.
– Почему? – Михаэль отстранился от созерцания лица инсталляции и внимательно посмотрел на Николаса.
– Вот из-за этой фигуры на пентаграмме. – кивнул Николас на спящую фигуру.
– Тебе не о чем беспокоиться, Николас. Я знал что мои частицы разбросаны по всему «Сну Сета». И вот я наконец нашёл одну из них. И я знаю «что» я должен делать дальше. И ты знаешь. И Осборн знает. Но не могу решиться. Мне не хватает смелости совершить подобное, потому что это только начало. А дальше будет только хуже. И мне на самом деле тошно осознавать подобное. – страдальчески улыбнувшись, прошептал Михаэль.
– Но ты должен. – вклинился Осборн. Его голос прозвучал как скрежет металла о металл. Он выставил правую руку вперёд. По центру ладони разорвалась кожа и плоть, доставляя ему саднящее удовольствие. Из широкой раны выплыл окровавленный серебряный скальпель. Он смачно и мокро брякнулся на пол. И от этого звука Николас чуть вздрогнул.
– Безликие не остановятся пока не получат своё, верно? – обреченно спросил герцог у Осборна.
Осборн молча кивнул, и его лицо подернулось мрачной тенью голода.
Герцог прошел к месту где упал скальпель. Он поднял его, и, сжав в левой руке, вернулся к частице самого себя. – Прости меня. – прошептали его губы, и его рука одним быстрым движением рассекла горло мученика на пентаграмме.
Фигура распахнула пустые красные глазницы. Из них потекла золотая густая жидкость, устремляясь по изможденным щекам и острому подбородку вниз. Золотые слезы добирались до крови из раны на горле, и смешивались друг с другом, создавая странные и неописуемые оттенки. Губы, с шитые золотыми нитями, разошлись в гротескной улыбке, и прошептали на варварской латыни:
«El Sosh Var Ayn…».
Что примерно означало – «Славься Посланник Хозяина Небытия».
После сказанных слов, фигура вся почернела, покрылась изумрудными гнойниками и, растеклась по полу многоцветной жижей, пахнущей гарью. В середине данной слизистой луже лежал маленький мертвый скарабей, золотого оттенка.
Михаэль вынул его, чуть стряхнул слизь, и засунул скарабей в рот. Он разжевал его, разнося по залу хруст, похожий на звон разбитого стекла. Во рту появился вкус морского песка, немного подсоленного и сладковатого одновременно. Когда герцог проглотил разжеванного скарабея, он увидел воспоминание, связанное с его прошлым, давно потерянным и забытым.
Смутно