так что придется опять раскошелиться. И крайне прискорбно, что я до сих пор не получил причитающихся мне денег.
– Я бы хотела, чтобы ты как-нибудь разрешил своим детям приехать и повидаться со своими двоюродными братьями и сестрами. Мои малыши очень хотят познакомиться со своей кузиной Мэгги. А ведь я ее крестная и тоже люблю ее. Они так ее ждут, ведь каждый ее приезд для них праздник. И я знаю, что ей нравится бывать тут, потому что у нее доброе сердце и она очень сообразительна и умна, как никто другой!
Будь миссис Мосс одной из самых проницательных и хитроумных женщин на свете, а не самой простой и открытой, то и тогда она не придумала бы ничего лучше, чем умилостивить своего брата этими словами о Мэгги. Редко кто осмеливался первым хвалить «маленькую проказницу»; обыкновенно ему приходилось самому отстаивать ее добродетели. Но вот у своей тетки Мосс Мэгги неизменно представала в самом выгодном свете; здесь был ее Эльзас, куда не могла дотянуться карающая десница закона: если ей случалось что-либо опрокинуть, запачкать башмачки или порвать платье, тетка Мосс воспринимала все как вполне естественное и даже неизбежное событие. Несмотря на свою решимость, мистер Талливер смягчился и, уже глядя сестре прямо в глаза, сказал:
– Да, тебя она любит куда больше всех остальных своих теток. Она пошла в нашу семью: в ней нет ничего от матери.
– Мосс говорит, что она похожа на меня в молодости, – сказала миссис Мосс, – хотя такой сообразительной я не была никогда, да и книги не жаловала. Впрочем, сдается мне, что малышка Лиззи – точная ее копия. Она очень умна. Иди-ка сюда, Лиззи, дорогуша, и дай своему дяде взглянуть на тебя. Ты растешь так быстро, что он тебя и не узнает.
Лиззи, черноглазая девочка лет семи, явно смутилась, когда мать вытолкнула ее вперед, потому что младшие Моссы трепетали перед своим дядей из Дорлкотт-Милл. Она настолько уступала Мэгги в огне и силе экспрессии, что сравнение двух девчушек оказалось исключительно лестным для отцовского сердца мистера Талливера.
– Да, они и впрямь немного похожи, – сказал он, окинув ласковым взглядом фигурку в заношенном передничке. – Обе удались в нашу мать. А у тебя много девчонок, Гритти, – добавил он тоном, в котором сострадание смешивалось с упреком.
– Четверо, благослови их Господь! – со вздохом подтвердила миссис Мосс, машинально гладя Лиззи по голове. – И мальчиков столько же. У них у каждой есть по брату.
– Да, но им придется выпорхнуть из гнезда и самим заботиться о себе, – заявил мистер Талливер, чувствуя, как суровый настрой его куда-то улетучивается, и пытаясь укрепить его недвусмысленным намеком. – Они не должны рассчитывать на то, что сядут на шею своим братьям.
– Да, но я надеюсь, что их братья будут любить бедняжек и помнить, что они все родились от одной матери и отца. Уж мальчикам-то от этого точно хуже не будет, – сказала миссис Мосс и смущенно вспыхнула, словно не до конца погашенный костер.
Мистер Талливер несильно шлепнул свою лошадь по крупу, а потом