кто это? – Алексей, немного захмелев от терпкого в мерклом свете ресторана даже чёрного цвета вина, смотрел задумчиво и даже игриво.
– Это мой друг и тренер… – Александра зарделась. «Хотя… нет, он не влюблён в меня, и значит, не будет задет приглашением».
Пётр Клочков появился в её жизни почти вровень с возвращением Алексея, хотя Саше иногда казалось, что если бы она тогда не проявила инициативу, не писала двусмысленные сообщения, не втягивала историями в переписке в свою жизнь, Алексей не проявился бы как картинка на плёнке тем предновогодним вечером. Но то ли Вяземскому удалось оттеснить образ Петра, то ли сам крепкий атлет решил, что кроме дружбы между ним и Сашей ничего не будет, но видеться они стали всё-таки реже.
– А… Понял. Ты рассказывала, – Алексей взял левую руку избранницы в свою и поцеловал в тыльную сторону ладони.
Саша вдруг ощутила, что это мгновение навсегда врежется в память: чёрная рубашка Алексея с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, его сильные руки с чёрными волосками, загибающийся аркой смешной чубчик мягких и непокорных волос, пухлые в улыбке губы и от любви захмелевшие, цвета вороньего крыла, глаза, которые он щурил, как налакомившийся сметаной кот, и поцелуи, от которых у неё, как у десятиклассницы, перехватывало дыхание. Их отражение, занятых обсуждением будущей свадьбы, накладывалось на темнеющий с каждой минутой мир за окном, такой крохотный и игрушечный с высоты, словно можно встряхнуть его и пойдёт снег, как в новогоднем стеклянном шаре.
Когда Александра Юрасова оказалась дома спустя, наверное, часа четыре, то нашла на столе оставленную в подарок фотографию жениха в морской курсантской форме. На обороте синей шариковой ручкой офицер старательно вывел стихотворение:
«…в жизни новую страницу
Ты с абзаца начинай,
План составь лет так на тридцать.
Я исполню. Приступай!
Я желаю без помарок
Повесть жизни написать,
Чтоб бестселлером известным
Смогла книга наша стать!»
Во взбудораженных мыслях, словно припудренных волшебной пыльцой феи Динь-Динь4, слова не прокатывались тяжёлым металлическим шаром пророчества, не уминали под собой всё радостное и искрящееся, что принёс с собой в день её рождения старший лейтенант Алексей Вяземский. Первая страница настоящей истории была написана в начале марта 2017 года, а не, как надеялась Саша, 30 декабря 2016 года, когда питерский друг заехал в Москву повидаться и начать всё с чистого листа.
– «Твой Алексей», – девушка прошептала, водя рукой по портрету юного Алексея Вячеславовича в бело-голубой форме, и вновь перечитала четверостишия, написанные узловатым с крупными завитками почерком. Однажды курсант-архитектор прислал с училища письмо (она хранила его несколько лет вместе с другими памятными вещами в коробке, обшитой атласом): на самодельном конверте чернилами нарисован разведённый петербургский мост, а внутри,