да.
И началось. Она выезжала к нему дважды, словно отправлялась в сказочный мир. Словно малый ребёнок в предвкушении новогоднего подарка, ждала пару раз его поезд на московской вокзальной станции, вышагивая по скрипучему снежному перрону.
…в вечерних сумраках замаячили вспышки света, и состав железной гибкой змеёй сверкнул впереди и потянулся к вокзалу. Ласкающая слух мелодия одиночных гудков возвестила о подходе поезда, мерное постукивание колёс по вибрирующим рельсам, пьянящие запахи ожидания на почти пустом тёмном перроне – всё это подогревало котел клокочущих эмоций. Внутри в нетерпении ликовала и прыгала радость, вырывалась тихим несдержанным визгом и томными вздохами в плотный кашемировый палантин.
В сумраке станции, напрягая глаза, Александра всматривалась в тёмные мелькающие фигуры, улавливая, как приёмник, движения знакомого силуэта. Алексей возник в центре платформы вне толпы и, чтобы не нарушить момент встречи, остановился, позволив её влюблённым глазам разглядеть его, своего будущего мужа.
…«Пожалуй, не хватает сейчас твоей машины под окном, всегда ожидающей меня в Петербурге», – улыбаясь холодному отсвечивающему экрану, печатала девушка. Сто лет назад барышни так мечтательно выписывали предложения по хрусткой бумаге, желая через строчки увидеть образ возлюбленного. Ничего-то в этом мире не меняется! «Твоя машина как знак, что ты где-то рядом. Я боюсь, что это всё какой-то вымысел».
«Не сомневайся во мне. Я уверен, – через пару минут ответил Алексей. – А Питер теперь пустой без тебя. И всё о тебе напоминает».
Брак делает всё ладным, придаёт знак качества жизни. Как золото – пока оно в песке, цены ему не так много, только пустые «охи» и «ахи» и разговоры о том, как этот жёлтый кусок металла будет хорош. И только обретение формы драгоценности и вдавленная в металл проба подтверждают качество.
Всё было как сон. И прелесть этого сна, что он – реальность. Всё вокруг просвечивалось как через витражное стекло – тут ярко красное, а там, на шве между кусочками узора, расплывчатое и жёлтое. Перед глазами то появлялись огни Москвы, акварельные очертания Санкт-Петербурга и лишённые помпезности дома города N., то восставали отрывки студенческих лет и миражом смешивались с рабочими днями в пресс-службе Совета депутатов. Жизнь начинала кружиться, и Александра вплеталась в события, теряя очертание горизонта, плыла в омуте и не видела, куда.
В предпоследней поездке в Санкт-Петербург Алексей показал ей Николаевский дворец, где праздновал выпуск из военного училища. Красивые витые детали, небольшой балкон, белые шторы, с любопытством подглядывающие из оконных проёмов. Пара направилась к воротам, а в голове у Саши пронеслись мысли, что будь она на его выпуске в 2012 году, не было бы неудавшихся отношений, набитых шишек и саднящих ран.
«Нам нужны были эти люди, чтобы понять, как необходимы мы друг другу», – скажет Алексей вечером в машине под окнами дома её брата. За окном будет крупными хлопьями падать снег, а в плейлисте – сменяться песни