своего голоса. По освещенной луной комнате метались неясные силуэты, в воздухе развевались серые балахоны одежд. Я медленно опустился на пол, сознание покидало меня. Вдруг передо мной появилась старуха в истлевшем платье. Ее бледное и отталкивающее лицо, обрамленное растрепанными седыми волосами, в зеленовато-лунном свете выглядело особенно страшным. Глаза были прикрыты, обвисшие щеки подрагивали, беззубый рот что-то говорил. Она подняла костлявую руку, и вокруг все остановилось. Стало пронзительно тихо.
– Ты хороший, я знаю, – прошепелявила старуха, – чтишь стариков, любишь животных, не сквернословишь, не пьешь. На нас, – женщин, – правда, падок, – она жутко хохотнула. – Но Бог тебе судья. Я с ним, честно говоря, не в ладах. Отнял моего суженого, и жизнь стала не мила.
– Так вы – Клавдия Дмитриевна? – пролепетал я.
– Не бойся меня! Сам можешь стать таким через мгновение.
Жизнь – это случайность, а смерть закономерна и неизбежна. Здесь хорошо, ибо ты избавлен от суетного чередования радости и горя, которое вас так утомляет. Захлестнув себя мелкими делишками, погрязнув в абсурде и тлене, вы хотите быть счастливыми? А хочешь… – она вдруг приоткрыла веки, и я невольно отшатнулся. – Хочешь, – страстно повторила старуха, – я сделаю тебя сильным, мудрым, бессмертным? – уже кричала она. – Дай мне твою ладонь, – властно приказала Клавдия Дмитриевна и протянула мне руку. Что-то сверкнуло. От яркого света я на мгновение прикрыл глаза. Когда же открыл их, то передо мной стояла красивая темноволосая девушка.
– Такой я провожала своего Андрюшеньку на фронт, – огромные карие глаза грустно смотрели на меня. – Хочешь повелевать людьми? – Она указала рукой на разбитое окно, – они все слабы и трусливы. Ты узнаешь силу, власть, – девушка понизила голос, – я открою тебе тайну бесконечности.
Я оторопело смотрел на молодую женщину.
– Ну, так пойдем же! Это так просто.
– Нет, Клава… Клавдия Дмитриевна, простите, но … – я
попытался отдернуть руку, но девушка держала ее крепко.
– А если я прикажу тебе? – колдунья пристально взглянула мне в глаза.
– Скорее всего, я не волен распоряжаться событиями, в сути которых очень мало разбираюсь, – я решительно выдернул руку из ее цепких пальцев. – Пожалуй, я повременю с решением.
Она вдруг вся задрожала, кожа на лице стала дряблой и морщинистой, смоляные, волнистые волосы растрепались и стремительно побелели. Старуха, извергая проклятия, стала пятиться к выходу. Вокруг все звенело и грохотало. Как в жуткий водоворот, в разбитое окно вылетала нечисть.
– Это только начало, человек. Самое страшное у тебя впереди, – прежде, чем исчезнуть, успела выкрикнуть колдунья. – Запомни, единственное, чего тебе нужно бояться, так это собственного страха.
Не двигаясь, я сидел на полу. Я потерял счет времени и бессмысленно