его на землю и бейте без пощады! – вне себя заорал князь и, атамана повалив на деревянную скамью, стали безжалостно пороть плетью.
– Смертно сыпьте, дьяволу, – потребовал Долгорукий.
– Отпустите, не могу больше терпеть! – заревел казак, ловя открытым ртом воздух.
– Ответишь – отпустим! Говори истинную правду!
Атаман только вскрикивал под градом ударов. В результате дознания с пристрастием выяснилось, что в Обливенском городке имелось 6 казаков-старожилов, десять человек из Малороссии и двести из русских провинций, но они попрятались в глубоких оврагах в притихшей донской степи.
Драгуны в поисках беглых холопов рассыпались в разные стороны и на веревках притащили их в городок.
– Всех смердов заковать в цепи и отправить в Воронеж. Никого не жалеть, никакой пощады! Пытать, бить и рвать ноздри! – взъярился холеный князь и в гневе пригрозил плетью: – Я вас воспитаю злодеи! Крушить буду безжалостно.
Пополнив запас продуктов и овса, Долгорукий направил отряд во главе братьев Арсеньевых вверх по Северскому Донцу, сам же продолжил сыск по левым притокам Донца. И здесь князь совершил большую ошибку, раздробив свои силы еще на два отряда, что в дальнейшем приведет его к гибели.
В Ново-Айдарске, в Беловодске и в Явсужске князь провел сыски, но и это ничего не дало. Потомок Рюриковичей пришел в еще большую ярость. Не успокоившись, Долгорукий приступил к таким карательным акциям, что казачья старшина из Черкасска не в силах вынести страшные сцены, отворачивала глаза. Дальше Долгорукий, ослепленный злостью, шел, не соблюдая никакой осторожности.
Всего князю удалось разыскать около двух тысяч беглых и дезертиров.
Глава 4
На казаков свалилось при сияющем солнце тягостное время.
Когда вести о жестоком обращении с голытьбой и казаками на Дону дошли до станиц, Булавин призвал казаков со всей округи и с нетерпением ожидал их в Ореховом буераке в трех верстах от Новоайдарского городка.
Кондрат, напряженно вслушиваясь в тишину, выглядывал в окно, но шли часы, а пришли единицы. В настроение атамана выросла тревога – где верные казачеству товарищи? Эта неопределенность породила в его душе горечь. Он чувствовал себя забытым всеми.
Но его тревога была напрасной, увидев на майдане несколько сотен казаков, и в их числе Семена Беспалого, Никиту Голого, Семена Драного, Ивана Лоскута, Григория Банникова и дьяка Гордея, Кондрат скинул с плеч горький груз. По всему майдану прокатился вздох его глубокого облегчения. Он бы тяжело переживал, если бы их не было рядом. Еще никто не видел его в таком настроении.
Булавину в те годы было уже под пятьдесят лет, но вид у него был молодцеватый. И хотя атаман вел себя спокойно и с достоинством, но усталость от предыдущей бессонной ночи давала о себе знать. Ему пришлось предпринять немалое усилие, чтобы показать себя бодрым.
Когда все собрались и подтянулись к станичной площади, наступил полдень. Склонившееся к югу солнце высветило темную толпу.