предпочли промолчать и не решились вступить в спор. Даже непримиримый Хохлач не стал настаивать на своем.
– Запрягите коней и поставьте в кусты у реки. И не забудьте кинуть пахучего сена, – сделав безнадежный жест, распорядился Кондрат. – Ночью идите осторожно, чтобы не перебить друг друга в темноте.
Когда над рекой отразились мерцающие звезды, Кондратий с верными товарищами покинул лагерь. Часто оглядываясь на вспышки выстрелов, казаки прокрались к реке. Зная где находился мелкий брод, Хохлач подвел отряд к прибрежным камышам. У противополжного берега развилась короткая схватка. Перебив пост, мятежники, взяв за поводья коней, темной тенью кинулись к лесу. Рядом, оглядываясь на своих хозяев шагали верные кони. Шелестя ветвями, мятежники растворились в густой темени.
Кондрат мокрый и грязный оглянулся назад и разглядел в туманной тьме смутные силуэты казаков. От усталости и дум двигались молча. За спиной постепенно отдалялись выстрелы. Но шедшая за казаками тьма, не обещала безопасности. Атаман, чутко прислушиваясь, каждый раз останавливался и попросил казаков не шуметь оружием. Потом Булавин жадно глядел в звездное небо, как будто никогда его не видел и двигался вперед.
Шли осторожно, чтобы не создавать шуму. Хохлач уверенно ориентировался в пересеченной местности. По узенькому проходу мятежники прорвались в степь и по бездорожью скрылись от Максимова. Крадучись и прислушиваясь они пошли в обход станиц и хуторов, чтобы наверняка улизнуть от черкасских казаков.
По мокрой земле идти было трудно. Копыта коней разъезжались по траве. В глубокой лощине казаки залегли отдохнуть, чтобы надежно укрыться от плена и смерти. Перед рассветом тьма в степи ожила и задвигалась. Где-то вскричала потревоженная птица.
Утром голытьба в лагере проснулась и, не обнаружив Булавина, подняла крик:
– Булавин сбежал! Вон оно как все повернулось!
– Видно пропадать нам здесь. Отступилась от нас царица небесная!
– Пропадать так пропадать! Чего раскричались, как бабы?
Когда солнце поднялось, Лукьяну удалось сосредоточить против мятежников большие силы. Заняв удобную позицию войско Максимова кинулось в атаку и тихое утро огласилось дикими выстрелами. Бой быстро разгорелся, со стороны обоза захлопала разрозненная пальба. Не отвечая на стрельбу, черкасские казаки, крутя над головой саблями, помчались на лагерь мятежников. Одна часть голытьбы, жертвуя собой, бросилась в бой за справедливость, другая, бросив обозы с припасами, попыталась спастись бегством через сомкнутые ряды врага. Но участь голытьбы была предрешена: многие погибли, двести тридцать попали в плен и лишь немногим удалось спастись.
Обрадованный легкой победой к мятежникам подскочил Максимов. Его лицо сияло такой радостью, как будто он не в бой шел, а на праздничный парад. Бросив поводья на луку, Лукьян со злобой на лице соскочил с коня и широким шагом подошел к пленным. Это не сулило голытьбе ничего хорошего. Они замерли на мгновение почти не дыша, затем в притихшей толпе