смешалось в одну зловонную лужу. Кровь, гемолимфа, вытекшая жидкость из глаз паука, мой пот и яд. Я с трудом удерживал на вытянутых руках огнемёт, вставленный между парой хелицер. Уже даже не щелкающих. Паук умирал и хотел забрать меня с собой, пригвоздив к полу.
Руки начали дрожать. Действие стимулятора заканчивалось, и моя жизнь вместе с ним. Сейчас нахлынет боль, а с ней и шок, который меня прикончит. Наверное, так себя и чувствовала Мэри, когда видела, как к ней тянется чёрное щупальце. И Ким. И все те космодесантники, чьи шлемы лежали в тот день у стелы. Но они спасали других, продали свою жизнь за дорого, а я бессмысленно подыхаю в туннелях Майнкры. Мой шлем никогда не окажется у стелы.
Внезапно рукам стало легко. Голова мутанта отделилась от тела и отлетела в сторону. Тело его обмякло и грузно упало, раскинув остатки конечностей по сторонам. Я быстро, насколько мог, поднялся и развернулся. Напротив меня стоял громадный белый паук с рисунком на голове. Тот самый – та самая – в чьём логове я проснулся. Я был уверен в этом.
Вдова присела и наклонила голову, рассматривая меня. Обострившийся нюх сразу же почуял знакомый запах: консервированных ананасов, сосновой смолы и чуть влажного мха. Педипальпа, покрытая густой белой шерстью, медленно протягивалась ко мне, и где-то в глубине я знал, что паучиха не причинит мне вреда.
Хотя ты обидел её, Ганс. Ты же обещал не уезжать.
Осознание приходило слишком медленно. Стимуляторы не заточены на то, чтобы мыслить, они нужны, чтобы убивать. И моя рука, моя, я не мог с этим спорить, она была МОЯ, схватила валявшийся рядом коготь паука-мутанта и вонзила вдове между глаз. Коготь легко пробил хитиновый слой и провалился в мягкую ткань мозгового ганглия.
Я ощутил последнее прикосновение Греты в тот момент, когда убил её.
Глава 6. Возвращение
Я – космодесантник, и моя клятва
защищать человечество и его свободу вечна.
Ни тьма, ни чужие миры,
ни сама смерть не остановят меня.
Из присяги космодесанта.
Засадив два шприца разом, чтобы стереть боль, я перевернулся на спину и закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, и если не химия стимулятора, я бы истёк кровью за пару минут. Но повреждённые сосуды спазмировали, а ферменты для свёртывания крови вырабатывались в огромном количестве. Будь рядом аптечка, можно было бы даже залатать сквозную рану, но из материалов только…
Разумеется! На четвереньках я пополз до паутинных желёз вдовы. Ладони и колени прилипали к растёкшейся по полу бледно-голубой гемолимфе, отчётливо пахнущей ананасами. Но сейчас для меня это просто запах. Такой же, как и плесени, разросшейся по стенам, сероводорода, доносящегося из рабочих туннелей, сажи от сгоревших пауков. Не испытывая ничего, даже отвращения, я засунул руку в отверстие паутинных желёз и вытащил белую клейкую субстанцию, которую нанёс на рану. Нестерильно, но пойдёт.
Медленно, чуть шатаясь, я поднялся на ноги и направился прочь от мертвой