как попал сюда, но меня хорошо выучили, как стоит выбираться из таких ситуаций. Подобрав второй обломок кости, я вышел в туннель.
Рабочие ботинки были обработаны отталкивающей смазкой, поэтому они не прилипали в паутине, выстилающей пол, стены и потолок. В коконах я находил лишь рассыпающиеся в труху скелеты, обрывки жаропрочного камуфляжа и карточки-проходки. Последние я забирал с собой. Говорил себе, что это моя обязанность и долг, но зачем это делал на самом деле – без понятия. Надеялся, что души сожранных выведут меня из туннелей?
Хотя путь был пока что прост: всё время вперёд. Никаких ответвлений, никаких закоулков. Только бледно-зелёный свет, который начал мне казаться уже каким-то нереальным. Все звуки поглощались мягкой паутиной. Мои шаги тонули в ней, моё дыхание растворялось, и даже как будто мысли замедлялись. Мне было сложно сконцентрироваться, импульсы в мозге не добегали до своей цели, а терялись в лабиринте нервных волокон. От закружившейся на мгновение головы тело повело, и мне пришлось схватиться за стену: рука тут же утонула в липкости, и я её отдёрнул. Вот же дрянь! Найти бы где-нибудь перчатки получше. Желательно, защитные. Про укреплённые, до локтя, я и не заикался.
Идти по безэховому пространству было тяжело. Я попробовал крикнуть, но звук приклеился к паутине, и меня никто не услышал бы, даже если бы стоял в метрах тридцати. Факт досадный, но опаснее было то, что и я не слышал никого. Не слышал возможного врага.
Но я всё-таки сумел нанести удар первым: заметил маячащее тёмное пятно на потолке и ушёл в сторону, когда оно спрыгнуло на меня. Я сразу же включил фонарик и направил свет на тварь: привыкшая к темноте она съежилась, подобрав длинные лапки, и застыла на месте перед новым броском. Секунды промедления мне хватило, чтобы найти слабое место и ударить в сочленение костью. Та с хрустом прошла насквозь, пригвоздив тело к полу и не давая сбежать, а уже несколькими ударами ногой я раздавил брюшко, покончив с нею. Хитин сломался легко, с громким «хрясть» и разлетающейся вокруг бледной гемолимфой. Вонь от неё была до того резкой, что на правый глаз навернулись слёзы. Повезло, что на кожу не попало, хрен знает, чем бы закончилось. Минимум ожогами. Хотя мне одним больше, одним меньше – какая уже разница.
Больше всего тварь походила на паука: восемь конечностей, характерная форма тела, покрытого белыми волосками, даже вдовий рисунок на спинке. Но вот глаза были странными: неправильной формы, мелкие, находящиеся слишком далеко от головы, чтобы видеть хоть что-то. Ротовой аппарат тоже был дефектным: с огромными, не помещающимися в рот хелицерами и слишком короткими атрофированными педипальпами. Удивительно, что особь смогла вымахать полметра в длину, охотиться ей явно было сложно с такими-то уродствами. Скорее, питалась тут объедками, а с голодухи напала на меня.
Я легко нашёл место, откуда тварь выползла: на стене, примерно в двух с половиной метрах над полом зияла чёрная дыра. А в ней… Сначала я принял это за блеск глазков, но нет, блестело