длинные тридцать минут на пороге моей каюты появился Текила, я уже собрал все свои вещи.
– То, что собрал вещи, это ты молодец. Значит, успеешь на ночной перелёт.
Не вышло. Лиса не уговорили.
– И куда я теперь? Снова в учебку?
– Чего? Нет, конечно! Лис, он дурной, но голова у него всё-таки имеется. Ты на пару месяцев отправляешься на Майнкру-209.
Текила улыбался, а я думал, что лучше бы меня исключили.
Глава 4. Гензель и Гретель
Первая кротовая нора – естественный туннель,
соединяющий разные точки космоса, был открыт в 2911 г.
По его образу в 2939 г. была построена
искусственная магистраль, ведущая из Млечного пути.
А в 2941 г., воспользовавшись магистралью, на Землю напала
враждебная инопланетная раса инсектоидов.
Из лекционных записей Ганса Неймана.
На Майнкре-209 день начинался рано. Хотя мало кто оперировал этим понятием: в ходу были «первая смена» и «вторая», разделённые минутным оглушительным гудком. Он проносился по всей системе глубоких шахт, доставая до тех мест, куда спутниковая связь добраться не могла, а провода старой доброй аналоговой коммуникации просто не дотягивались, потому что их в очередной раз перегрызли какие-нибудь мутанты. Я вздрогнул, просыпаясь от далёкого гула, и приподнялся на локтях, вслушиваясь в тишину. Мне снова показалось?
Сон пропал. И я знал, что он не вернётся. Видимо, без перегрузок космолётов, тяжёлых тренировок и изматывающих вылетов моему телу достаточно часов пяти-шести сна. Я осторожно, стараясь не разбудить спящую в кровати Грету, поднялся с брошенного на пол старого матраса и потянулся, чудом не зацепив низко висящую лампочку. Кто бы ни проектировал этот дом, гением он точно не был.
Пройдя через малюсенькую кухню, на которой только у Греты получалось одновременно варить, жарить и парить, и всё – на одноконфорочной плитке, я вышел сразу во двор. Притворив скрипнувшую деревянную дверь, уселся на ступеньку и посмотрел на ночное небо. Тишина. Ничего. Ни визжания тормозов машин, ни гула самолётов, ни шума двигателей. В какой же дали от общих магистралей и нор мы были? Я даже прикинуть не мог. Искусственные заповедные планеты всегда размещали в безопасной части Известного космоса, но на самые дальние орбиты. Грета не могла нормально объяснить, где именно мы находимся. Не думаю, что она и сама точно это знала: её заботил только участок заповедника, в котором она была и хозяйка и слуга, а космос…
Космос был далеко. Здесь это особенно ощущалось. После кипящей жизнью и орущей своими горнодобывающими машинами Майнкры здесь я чувствовал себя оторванным и запертым в герметично заклееном стеклянном аквариуме. И когда-нибудь у меня закончится воздух, даже несмотря на раскинувшиеся вокруг леса. Хвойные, лиственные, смешанные. Прозрачные берёзовые рощи, тёмные в самый солнечный день ельники и влажные опасные джунгли. Живое, но почему-то безлюдное воплощение мечты Общей цивилизации восстановить родную утерянную планету. И я, наверное, понимал это. Передо мной был лес, буквально сошедший со старых