тоже заряжал. Сеть, которой он выстрелил, была слишком мала, но она отвлекла арахнида от бессмысленного перетапывания на месте. Множество красных глазков воззрились на потревожившего хозяина здешней пустыни Кима. Жвала угрожающе щелкнули.
Текила тем временем выполз из-под брюха и расставлял вокруг мины. На одну из них арахнид наступил, и неожиданно мощным взрывом отбросило и Лиса, неудачно стоящего рядом, и Текилу. Лимфа брызнула ярко-зелёным потоком из двух культей, и тот стал заваливаться в сторону.
Я остался единственным, кого эта тварь пока не заметила.
– Гензель, мы тут разберёмся, – прошипел наушник голосом Лиса. – Беги к гнезду.
Но я не мог. Я остолбенело смотрел, как туша упала совсем рядом с Кимом, и челюсть клацнула, разрезая воздух рядом с товарищем. Подгребая оставшимеся лапками, как вёслами, по песку, арахнид двигался на Кима.
Лис уже вкалывал стимулятор Текиле. Они оба поднялись на ноги и начали отвлекающий манёвр, запалив дымовые шашки. Густая непроглядная тьма окружила арахнида и Кима, и мы все услышали треск. Это был треск брони космодесантника.
– Беги, я сказал, иначе сам тебя убью! – заорало в наушнике.
И я побежал.
Глава 2. Найти смысл
Все дети с момента зачатия являются
гражданами Общей Цивилизации
и обладают всеми правами и свободами.
После рождения они передаются в Дома воспитания.
Любые способы контрацепции запрещены.
Из закона о Семье.
Я не всегда хотел быть космодесантником. В детстве я вообще не задумывался об этом, да и никто не задумывался. Нас не спрашивали «А кем ты станешь, когда вырастешь?», а распределяли по группам согласно умственным и физическим данным. Ежегодно я подтверждал свою специализацию инженера с математическим уклоном, пока однажды, после психологического теста, меня не отправили в военный Дом воспитания с хорошими рекомендациями. Там уже меня обучали сражаться с самыми жуткими существами в космосе: от инсектоидов всех видов до таинственных призраков, обитающих на Гайстах. Но они ни в какое сравнение не шли с теми монстрами, которые приходили ко мне каждую ночь.
Однажды они проникли через высокий бетонный забор с сигнализацией, забрались по увитой сухим плющом стене и влезли в маленькую щель между окнами, которую заботливо оставила воспитательница, чтобы в спальне был свежий воздух. Кошмары скинули моё одеяло и сами укрыли меня вязко и липко; заползли в уши, нос и рот, срослись с кожей и поселились в голове. Это были не те страшные сны, что снятся любому ребёнку Общей Цивилизации: ни щелкающих жвал, ни разящих всё живое механоботов, ни заброшенных дальних планет или уничтожающих корабли метеоритных дождей. Нет.
Эти кошмары говорили: «Ганс, пора» – и я начинал задыхаться. К горлу подкатывал комок, и я кашлял и кашлял, пока воздуха не переставало хватать. Только тогда я избавлялся от чего-то инородного, поселившегося во мне. Оно чёрной склизкой массой шлёпалось на пол и