шуточки по этому поводу. За почти уже год я слышал их все, и даже уже не лез в драку.
День прошёл сумбурно. Все только и обсуждали поездку, даже во время пробежки мне пришлось плестись сзади, лишь бы не слушать бессмысленный трёп. Часть ребят выдохлась на втором километре, и нам всем потом пришлось отрабатывать ухудшение среднего времени забега отжиманиями. Но даже это как будто никого не расстроило. «Зоопарк» слышался отовсюду: когда шумела вода в душевой, стучали ложки по тарелкам, перелистывались страницы в час обязательного чтения. Как я не старался вчитаться в принципы системы охлаждения на боевых кораблях типа «Режим», сколько бы ни шикал на болтающих ребят, ни закрывал уши пальцами, было бесполезно. В мозг попадала исключительно болтовня про зоопарк. Только к отбою все успокоились, потому что наказание за шум после отбоя было сильнее, чем желание ещё раз обмусолить, кого же мы увидим.
Свет погас, и спальня резко стала тихой, только ветер завывал в вентиляционной трубе между стенами. Через окно второго этажа, где находилась наша спальня, было видно старый дуб. На самом деле я не знал, дуб ли это, но слово мне нравилось. Ветки еле слышно били по стеклу. Тук-тук. Тук-тук. Летом из-за дерева в моём углу почти не будет солнечного света, но я всегда представлял себя в засаде на какой-нибудь планете-джунглях. Но сейчас, в эту ночь, после всех разговоров про животных, тонкие узловатые ветки показались мне жуткими лапами с когтями, которые прощупывают слабое место в окне, чтобы ударить туда. Моё сердце забилось сильнее. В голове зашумело от волнения. Я быстро отвернулся от окна и уставился в темноту.
Узкая полоска света – ровная вертикальная – сломалась и уже потянулась по полу, как движением двери её схлопнули. Убили. Но в спальне сразу запахло цветочным ароматом – и это успокоило меня. Я не один. Сейчас она подойдёт и как обычно…
– Может, вы попросите их, чтобы вас оставили с нами? – Этот вопрос был задан уже не раз и не два, когда мисс Мэри приходила поправлять мне одеяло – из всех ребят всегда ко мне первому. – Останьтесь ещё на год, пожалуйста.
Она вздохнула и покачала головой. В свете фонарей её светлые волосы, убранные в толстую косу, казались белыми, а лицо – совершенно бледным им под стать. В голубом платье с кружевным отложным воротничком она была словно полупрозрачное привидение, призрак. Но я почему-то не боялся. Наверное, из-за мягкой улыбки и удивительной теплоты в глазах, которую я больше никогда не видел. Ни у единого человека во всем космосе. Известном и Неизвестном.
– Ганс, ты же знаешь, – тихо прошептала она.
– Знаю, – резко оборвал я. – Это дурацкое правило, что все меняются раз в год. Чтобы мы ни к кому не привыкали. – Я отвернулся к окну и заметил трещину в стекле. Может, её искала лапа-ветка?
– И чтобы мы тоже ни к кому не привыкали. – Мисс Мэри осторожно погладила меня по спине, но я дёрнулся, скидывая руку. – Обещаю, Ганс Нейман, тебя я никогда не забуду.
– А я вот вас забуду, – пробубнил я, но сразу же прикусил