нарушал круглосуточный грохот неизвестного происхождения, но вскоре выяснилось, что рядом строится ковидный центр. Но что нам какой-то странный вирус, когда есть практики и психосоматика, а мы все – взрослые люди – вне зоны опасности, ибо ни патологий, ни еще каких старостей в обозримости не наблюдалось?
Все становились веселее и увереннее с каждым днем. Природа расцветала, желтые звезды мать-и-мачехи загорались между жухлой травы, солнце манило их за собой, и они послушно летели по орбите дневного круга. Днем можно было высунуть часть руки из куртки, но ночью все покрывалось белым инеем, напоминая, что радоваться рано и март – еще не время для ночной романтики. Через пару дней мы, напаренные в бане, наснимавшие рилсов про судьбу классического музыканта во времена тотального закрытия музыкальных площадок, решили поехать восвояси.
Первой ласточкой, пробившей крышу нашего позитива, было известие о закрытии театров. Именно как я и хотела, как я и кричала тогда в темноту – не одного, а всех, не в России, а во всем мире! Я вздрогнула. Даже в самых смелых фантазиях, я не могла представить, как же это, что же должно такое случиться, чтобы театры, и чтобы все?! Да и кто когда-либо мог представить это в здравом уме и светлом неврозе столичном?
Дальше вести полетели одна за другой, и чем дальше, тем парадоксальнее! Моя маленькая внутренняя мистика уже не шла ни в какое сравнение с магическим реализмом Паоло Коэльо.
Стали поговаривать о том, что путь в Москву будет перекрыт, и я тоже спешно засобиралась. Подружка, подхватив альт, уехала сразу, я же, с позволения моих одухотворенных друзей, решила выждать еще денек на природе, преисполнившись звуками весеннего леса и практиками личной силы под разговоры мудрейшего.
Но всему приходит конец, жену-психолога посадили на работу из дома, что сразу же оголило камни их глубокой привязанности. Как в отлив оголяется мусор, водоросли и мертвые рыбы, вылезли незнание друг друга, раздражение на каждом шагу – семейной жизни все подробности. Дочка стала буфером и перетягиванием каната привязанностей. Уже через пару дней великий шаман стал тихо рыгающим по любому поводу мужиком, многоопытная психолог – нервной женщиной, беспокоящейся по любому поводу и не понимающей тихого рычания мужика в опасности.
Особенно раздражали я и дочка, мы обе не желали проникаться трагедией всеобщего масштаба и продолжали гулять, петь песни и радоваться удивительным событиям, которые происходили где-то, но не требовали ни нашего решения, ни нашего участия. Весна настолько восхитительно врывалась с каждым днем в серую жухлость трав, так щекотала в носу криками птичьей любви, что тысячи заболевших COVIDом казались просто выдумкой. Возможно, это и было настоящим желанием этих заболевших найти объяснения своим, и раньше бившим их со всех сторон, недугам, к тому же, всеобще объявленным! Конечно, находились безумцы, шептавшие, что до определенного возраста мы не входим в зону риска, что дети