большая часть силлогизирования; или же он мог бы сказать «и как мы ими овладеем» относительно диалектических рассуждений, то есть силлогизмов и индукций), – тогда мы бы рассмотрели, из чего состоит диалектический метод.
То, что он, по-видимому, говорит это через «и как мы ими овладеем» (ведь о рассуждениях, о которых мы сказали раньше, а не о проблемах и предпосылках), становится ясно из того, что после того, как он говорит о диалектических проблемах и предпосылках и показывает, что есть каждое из них, он говорит: «Всякая диалектическая проблема, равно как и предпосылка, относится либо к чему-то, имеющему отношение к выбору или избеганию, либо к чему-то, относящемуся к истине и познанию, либо к чему-то, содействующему этому», а затем добавляет: «Орудия же, с помощью которых мы овладеем силлогизмами, суть четыре».
«Ведь это, кажется, он говорит, отвечая на вопрос «как мы сможем обеспечить себя этим?» – ибо именно через орудия и места обеспечивается наличие этого. Или же наличие предпосылок и проблем способствует наличию syllogisms, как он сам далее скажет.
Первое, следовательно, надлежит рассмотреть, из чего состоит метод, – что равнозначно утверждению: «первое, следовательно, надлежит рассмотреть, из чего можно стать диалектиком». Ибо тот, кто знает, в чем состоит сущность диалектики, знает и то, через что можно стать диалектиком. Сначала необходимо показать, из чего возможно стать диалектиком, а затем обратиться к этим вещам, чтобы стать диалектиками, – ибо недостаточно просто знать, в чем состоит диалектика, чтобы быть диалектиком.
Или же «первое, следовательно, надлежит рассмотреть, из чего состоит метод» равнозначно утверждению: «в чем состоит метод как материал и орудие бытия». Ибо после познания этого следует передача мест, в которых заключается их применение.
Также можно сказать: «если бы мы рассмотрели, к скольким и каким вещам, а также из чего возникают речи», – не только касательно syllogisms, но и в более общем смысле – о диалектических речах. Ведь syllogisms диалектиков, как общепризнанно, строятся относительно проблем; ибо диалектическое предложение есть «вопрос противоречия». Однако ни один syllogism не возникает из вопроса, но из ответа на такой вопрос – ибо это уже есть syllogistic предложение.
Но сейчас он говорит не о таких предложениях, а о диалектических, которые суть вопросы. Поэтому он и утверждает, что проблемы и предложения суть одно и то же, и лишь по форме различаются предложение и проблема.
Таким образом, сказанное может означать: «если бы мы рассмотрели, к скольким и каким вещам, а также из чего возникают диалектические речи».
Или же, даже если syllogisms не составляются непосредственно из диалектических предложений, но из них берутся предложения, ведущие к образованию syllogism’а. Ибо вопрос есть причина ответа, из которого возникает syllogism, называемый также леммой.
Или же фраза «если бы мы рассмотрели, к скольким и каким вещам,