Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография
пережитой другими, то она не разделялась рядом крупнейших европейских ученых еще в XVIII в.[206].
Поэтому неудивительно, что в Европе большинство обществоведов в течение многих столетий не только не изучали отсталые по их меркам народы для получения данных о ранней истории обществ, к которым принадлежали сами, но и скептически относились к использованию в целях приобретения такого рода сведений сочинений, подобных работе Тацита о варварской Германии. Отсюда ясно, почему «Германия» Тацита в этих условиях редко воспринималась исследователями в качестве хорошего примера, которому нужно следовать в их собственной научной работе[207].
Разумеется, описания «современников, имевших случай делать наблюдения над цивилизацией, стоявшей на менее высокой ступени, чем их собственная»[208], не являются единственным источником информации, способной пролить свет на начало социального развития. Важные в данном отношении сведения может дать анализ остатков материальной культуры древнейших обществ, обнаруживаемых археологическими методами. Однако европейцы вплоть до второй половины XIX в. не могли широко пользоваться для познания первого этапа истории человечества и достижениями археологии. Даже во времена Г.С. Мэйна эта наука все еще находилась в столь неразвитом состоянии, что он не упоминает результаты археологических изысканий в качестве предмета, который должен заинтересовать исследователя древнейших обществ[209].
Таким образом, в течение более двух тысячелетий после генезиса политико-юридических исследований в Древней Греции объектом анализа европейских ученых, размышлявших о начале истории человечества, не были сведения, полученные археологами при непосредственном наблюдении материальных остатков древнейших в мире коллективов людей. Не обладали эти ученые и информацией этнографического характера, относительно которой имелись базирующиеся на данных археологии бесспорные основания утверждать, что она иллюстрирует образ жизни социальных групп, действительно являвшихся самыми первыми человеческими общностями. Исследователи располагали только, во-первых, мнениями о далеком прошлом человечества, ранее уже высказанными их коллегами, а также неспециалистами, например, авторами художественных произведений. Во-вторых, воззрениями на древнейшее общество, запечатленными в текстах религиозного содержания и продуктах устного народного творчества разнообразных жанров, как зафиксированных в памятниках письменности, так и нет[210]. В-третьих, теоретическими реконструкциями древнейшего общественного строя на основе фрагментарных фактических данных об отсталых народах, подобных собранным Тацитом. Причем мыслители, разделявшие идею о прогрессивном развитии человечества, не имели возможности достоверно установить, характеризуют ли такие сведения один из исторических этапов эволюции, пережитых передовыми европейскими обществами, и если да, то какой именно: начальный или более поздний.
Степень