на Хай-стрит звенели у нас под ногами. Мы решили отправиться по тропе к Овер-Ли, но прежде Сьюки хотела заглянуть к своей матери, а для этого нужно было пройти через деревню, а потом вернуться.
Она дрожала под своим тонким красным плащом.
– Ленивый этот восточный ветер: не облетает тебя, а забирается внутрь.
– Дурочка, нужно теплее одеваться, – заметил я.
В теплом верхнем сюртуке из мериносовой шерсти я не боялся замерзнуть, а кроме того, знал, что, когда вернусь, миссис Белфлауэр подаст мне с пылу с жару пряный кекс с коринкой и изюмом и дюжину рождественских пирожков. Праздник был уже не за горами, и на дверях многих домиков красовались ветви остролиста и падуба, а в окнах – высокие восковые свечи, пока что не зажженные.
На подходе к церкви Сьюки сказала:
– Перейдем-ка на ту сторону, мастер Джонни, не нравится мне в это время года ходить мимо кладбища.
– Почему? – спросил я.
– А вы разве не знаете, что за день сегодня? – Сьюки обратила ко мне тревожно округлившиеся глаза. – Канун святого Фомы!
– А что это значит, Сьюки?
– Это день, когда по земле гуляют привидения.
– Что такое привидение?
– А то вы не знаете? В этот день встают духи умерших и разыскивают живых, кому назначено за год умереть. – Я вздрогнул и схватил ее за руку. – Если вы увидите привидение, значит, или вы скоро умрете, или кто-нибудь из ваших близких.
Мы ускорили шаг и миновали кладбище, не осмеливаясь поднять глаза. Вскоре мы поравнялись с «Розой и Крабом», и я был удивлен, увидев у дверей нарядный фаэтон с упряжкой.
– Слушай, Эймос, – внезапно обратилась Сьюки к мальчику приблизительно моего возраста. Я сперва его не заметил, потому что он стоял между двух лошадей, держа поводья. – Что ты делаешь?
– Джентльмен попросил меня приглядеть за лошадьми, а сам пошел искать церковного клерка, – отвечал Эймос.
– Кто он такой? – поинтересовалась Сьюки.
– Знать не знаю. Он не отсюда. Обещал, даст мне пенни.
– Только принеси его домой, – сказала Сьюки. – А если поторопишься, найдешь там что-то хорошенькое.
– Мне нужно будет сперва набрать растопки на общинной земле, – помотал головой мальчик. – Скажи мамаше, я припозднюсь.
– Хорошо, – кивнула его сестра, и мы пошли дальше. У дома Сьюки поглядела на меня с сомнением и сказала: – День слишком холодный, чтобы стоять снаружи. Пойдемте лучше внутрь.
– Если ты беспокоишься из-за тех мальчишек, то я их не боюсь. Пристанут опять, я тоже буду кидаться в них камнями.
– Нет, мастер Джонни, – настаивала Сьюки, – придется вам все же войти. Я никогда себе не прощу, коли вы подхватите простуду.
Она сдвинула в сторону дверь (не на петлях), и я последовал за нею через низкий проем. Несколько мгновений я ничего не видел в темноте, а когда вдохнул, в ноздри мне хлынула смесь едкого дыма и зловония, какое бывает в звериной норе. Моих рук касались чьи-то липкие ладони, к бокам прижимались теплые тела; я было испугался,