Пехов партийный и должен отвечать.
– А он отвечает, – возразила модистка. – На все призывы. В уборочную две смены надо – он первый. На субботник – он первый. Он всегда готов партии помочь. А чего же, когда ему плохо, партия не помогает?
Тихомиров тяжело вздохнул, и писатель вздохнул тоже.
– Вот вы писатель, учитель жизни, скажите, что мне делать?
Писатель задумался.
– Делать надо вот что, – наконец сказал он. – В этой ситуации кто-то должен быть лидером. Пехов, судя по всему, сейчас не в состоянии. Значит, вы. Берите его к себе. Вначале, конечно, все возмутятся, может быть, перестанут даже здороваться.
– И так не здороваются, – вставила модистка.
– Тем более, – сказал писатель. – А потом привыкнут.
– А чего ты скажешь? – спросила модистка Тихомирова.
– Силой в таких вопросах ничего не решишь, – не согласился Тихомиров.
Уже ночью Тихомиров и писатель возвращались от модистки.
– А почему ее модисткой называют? – спросил писатель Тихомирова.
– А в деревне всех, кто шьет, всегда модистками называли.
– Откровенный вопрос можно? – спросил писатель.
– А я всегда откровенный.
– Вы ведь тоже влюблены в модистку. Так?
– Не так, – не согласился Тихомиров.
– А почему же вы, ну…
– Понял, не объясняй дальше. Нельзя позволять, чтобы на одного человека все накинулись. Даже если он не прав, все равно нельзя. Человек должен верить, что к нему хоть кто-то на помощь придет. Я к ней из протеста хожу. Человек обязан протестовать, если к другому человеку плохо относятся.
Они подошли к дому Тихомирова, но дверь оказалась закрытой.
– Тоже протест? – спросил писатель. Тихомиров постучал в окно.
– Полина, – сказал он, – я-то ладно, а чего человек должен страдать?
– Ты отойди к колодцу, – ответила Полина. – Тогда я пущу писателя.
– Я тогда тоже не пойду, – сказал писатель. Полина, по-видимому, раздумывала, как быть дальше.
– Выбрось хоть одеяло, – попросил Тихомиров.
И тут они услышали голос Анны.
– Отойди, – потребовала она. Грохнула щеколда. – Заходите. Что вы за мужчины? – рассмеялась она. – В таком случае надо штурмом брать.
– В следующий раз, – пообещал Тихомиров, – возьмем.
…Писатель раздевался, когда раздался стук в дверь. Он поспешно натянул брюки.
– Я на пять минут, можно? – спросила Анна, входя. – Вы у модистки были?
– Да, – подтвердил писатель.
– А правда, она голой по дому ходит?
– Правда, – подтвердил писатель. – Она считает это полезным с точки зрения гигиены. Но сейчас она повесила занавески.
– Жаль, – сказала Анна. – Те мальчишки, которые видели ее в первозданном виде, запомнят это на всю жизнь. И когда они станут старыми, будут вспоминать, что жила в их деревне прекрасная естественная женщина, которая ничего не страшилась. Вы знаете, что она убежала с выпускного